Стрейкен погладил Кей Ти по волосам. Он думал, что сработает. Обычно так и получалось. Но он ошибся. Она все еще была полусонной, одурманенной лекарствами, но в глазах стояло недоуменно- обиженное выражение. Его не было здесь, когда она больше всего в нем нуждалась.
Зашел Чан и сообщил, что лечение прошло успешно. Он использовал эндотрахеальную трубку для введения теплого кислорода ей в легкие и затем дал небольшую дозу дифенина. Ее желудок тоже промыли теплой жидкостью, чтобы вывести из него соленую воду. Опухоль на запястьях опадала, и при мягкой физиотерапии были все шансы, что вскоре восстановится деятельность и чувствительность рук. Руки должны оставаться в повязках еще несколько дней, но в данный момент нет никаких причин оставаться в больнице больше одного дня. Завтра Кей Ти сможет отправиться домой.
Домой. Слово показал ось отвратительным. Оно ударило Стрейкена в лоб как стрела. Он не осмеливался взглянуть на Кей Ти. Ему не приходило в голову, что она может уехать в Америку. Сейчас это казалось вполне логичным. С ней случилась не ерунда какая-нибудь, это была серьезная травма, которая оставит физические и эмоциональные шрамы. Рубцы вокруг ее запястий останутся на всю жизнь в виде браслетов-шрамов. Незнакомцы будут бормотать недобрые комментарии о попытках самоубийства.
Кей Ти заявляла, что ищет приключений. А вообще-то она приехала в Азию отдыхать, в отпуск. Отъезд Майка не изменил тот факт, что ей рано или поздно придется возвращаться домой. У нее там карьера актрисы. Кей Ти едет домой. Стрейкену жутко не хотелось этого признавать, но это была горькая правда. Он взглянул на Чана:
— А когда восстановится работоспособность рук?
— Она может начинать делать некоторые легкие упражнения уже завтра.
— Завтра! Фантастика! Значит, нырять будешь уже очень скоро!
— Никаких ныряний по меньшей мере месяц. Мистер Стрейкен, ваша подруга перенесла очень серьезную травму. Хорошо еще, что у нее не осталось тяжелых последствий на всю жизнь. Легкие повреждены, и выздоровление будет протекать медленно. О плавании сейчас не может быть и речи. Через месяц Кей Ти нужно будет показаться врачу, чтобы проследить за процессом выздоровления. У нее есть страховка, которая покроет расходы на дорогу домой. Я дал ей координаты своего коллеги в Индианаполисе, очень хороший врач.
Стрейкен не ответил Чану и повернулся к Кей Ти. Нужно попытаться уговорить ее остаться. Всего один раз. После этого он даст ей уйти. Может, Стрейкен и сидел у ее ног как нашкодивший пес, но умолять не в его правилах.
— Послушай, ты сможешь сидеть на палубе. Шлеппи будет подавать тебе охлажденный чай. Ты будешь загорать и читать книжки. Сумо окружит тебя заботой и вниманием.
— Пока ты будешь развлекаться в полную силу? Что-то ты не внес себя в список заботливых нянюшек.
Прежняя задорная Кей Ти. Все эти трубки и таблетки не притупили ее боевой дух. И, как обычно, она была права.
Пейджер Чана запищал, и он сказал, что должен идти. Стрейкена так просто не одурачишь. Почувствовав, что им надо побыть одним, Чан ушел сам. Он сказал Стрейкену, что у него есть десять минут, а потом Кей Ти надо будет отдыхать.
— А что если «Кагура» сделает нас богатыми?
— Вернись на землю, Эд. Мне нужно ехать домой.
В глазах у нее стояли слезы. В первый раз в жизни она назвала его настоящим именем. Это подчеркнуло простой и грубый смысл сказанного. Отсутствующее выражение глаз дало Стрейкену понять, что она думает о доме. Проводить время с Эдом Стрейкеном — очень захватывающее занятие, но она не верила в поиски сокровищ. Она не верила в его историю. Разрыв с Майком и мучения, которым ее подверг Пили Паранг, сделали свое дело. Кей Ти больше не казалась крутой девчонкой, которой все на свете нипочем. Перед ним была уже не та хулиганка, которая, не задумываясь, влепила ему пощечину. Не та хладнокровная, с прекрасной реакцией красотка, которая перехитрила кобру на Тиомане. А просто молодая девушка со слезами на глазах. Молодая девушка, которой необходимо возвращаться домой. И Стрейкен не встанет на ее пути.
Он нагнулся, поцеловал ее в лоб и сказал, что все правильно, он понимает и что ей нужно немного поспать. Когда он выходил из палаты, она послала ему воздушный поцелуй. Он медленно брел по коридору, сам не понимая, что чувствует.
Стрейкен дошел до приемного покоя. Там было тихо, только работал телевизор, включенный на программе новостей.
Диктор рассказывала о последних событиях на бирже. Экономическая ситуация ухудшалась. Количество рабочих мест уменьшалось. За пределами больничных стен существовал реальный мир. Мир сокращения штатов и банкротства. Мир политики и войн. Мир, в котором фантазиям о затонувших сокровищах нет места. Мир, которому Стрейкен не принадлежал. Мир, который вскоре объявит свои права на Кей Ти.
Стрейкен сел на стул в углу и закрыл глаза, чтобы поспать, но вместо долгожданного отдыха пришли кошмары. Он метался по палубе «Морского духа» как загнанный зверь. Ему снился Эйдриан Гамильтон у руля моторного катера. Его крестный отец прочесывал сетью Южно-Китайское море. Острые пики Тиомана поднимались позади него акульими зубами. Одну задругой он вытягивал из моря картины и статуи. Каждый раз, когда он вытаскивал картину, он пробивал холст ногой. Мишель и Молли Ньюкрис аплодировали на заднем фоне.
56
Завтрак прошел мрачно. Стрейкен и Кей Ти почти не разговаривали. Они только обменивались банальными фразами на темы погоды и заголовков утренних газет.
Кей Ти должна была пройти последний сеанс с Чаном в десять часов. Потом часовой отдых, и она будет готова ехать. Больница сделала необходимые распоряжения. Ей забронировали место на самолет до Чикаго через Токио. Обратно она полетит бизнес-классом. Это была единственная мысль, вызывавшая улыбку на ее лице.
Чан пришел ровно в десять. Стрейкену снова надо было убить время, перед тем как попрощаться с Кей Ти, так что он спросил медсестру, нет ли неподалеку каких-нибудь достопримечательностей. Она сказала, что есть военно-морской музей, и больше ничего. Пешком пятнадцать минут, пять на такси. Стрейкену больше нечем было развлечься, и он узнал, как туда добраться.
День был душный и знойный. В такую погоду даже рептилии тяжело дышат. Стрейкен был рад, что легко одет. Пара старых кроссовок, синие шорты и белая льняная футболка; три предмета одежды, если не считать запонок и темных очков. Он старался не думать о Кей Ти и отнестись к ее отъезду как к любому другому неприятному событию. Спрятать голову в песок, как страус, и даже не вспоминать.
По дороге он составлял в уме список необходимого оборудования, которое понадобится ему для возвращения в пещеру. Стрейкен все еще не знал, что там, на глубине, так что ему нужно быть готовым к чему угодно. Мощные фонари — самое важное. Медленно горящие подводные флаеры, чтобы освещать судно во время работы. Много веревок. Оборудование, режущее металл. Сварочный агрегат, паяльник, теплый гидрокостюм. Специальная дыхательная смесь из кислорода и гелия. Возможно, даже насос и ворот. На это уйдет много денег, но он улыбнулся, когда добавил еще один пункт, который нельзя было купить за деньги и который был ценнее всего вместе взятого оборудования.
Питеру Зееману недавно стукнуло пятьдесят пять лет, и он работал инструктором по дайвингу последние тридцать. За это время он погружался в среднем три раза в день примерно триста двадцать дней в году. Он основательно пропитался водой за девятнадцать тысяч часов погружений. Стрейкен подсчитал это как-то ночью в бухте Святого Михаила, когда больше нечего было делать. Получалось, что Пит провел более двух лет своей жизни, вдыхая сжатый воздух под поверхностью воды. Может, и были в мире люди, которые ныряли больше, но Стрейкен сомневался.
Медсестра не обманула, Стрейкен дошел до музея за пятнадцать минут. Подъездная дорожка была
