– Почему?
– Ты привлекательная молодая женщина. И хочешь не хочешь, а постоянно оставаться одинокой не можешь. По крайней мере, этому нет объяснений.
– Я не одинока, – пытаясь оправдаться, ответила Эрин.
– Да уж, конечно, – с иронией проговорил Джоз. – Ты занимаешься аэробикой по вторникам, ходишь на съемки по средам, а по четвергам у тебя что? Балет? О да, я совсем забыл упомянуть про субботы, когда ты работаешь около музея. Я удивляюсь, как это до сих пор ты не увлеклась макраме и китайской кухней.
– Это было в прошлом году.
– Ну, тогда молчу!
Эрин уставилась на него:
– А что плохого в том, что я посещаю занятия? Я встречаюсь с разными интересными людьми, да и вообще, мне это необходимо, если я собираюсь вырасти как актриса.
– А как человеческое существо ты собираешься вырасти? И сделаешь это, общаясь с кошкой?
– У меня нет кошки. Джоз застонал.
– Да не в этом дело! Ты отрываешься от жизни, малышка. Ты отрываешься с тех самых пор, как разошлась с Терри.
К счастью, Джоз не успел продолжить свою любимую тему о том, что не стоит хоронить себя из-за одного подлеца, потому что вскоре они остановились около студии.
– Спасибо за то, что подвез меня и провел психоанализ, – сказала она с едва заметной иронией. – Другие платят за это восемьдесят долларов за час.
– Может, когда-нибудь я и взыщу с тебя. В любом случае, послушайся меня.
В павильоне Эрин поздоровалась с режиссером, помахала остальным и направилась в гримерную. Пока Деррик накладывал грим, одновременно читая лекцию о том, как лучше следить за собой, она просматривала свою роль. Но слова Джоза постоянно крутились в ее голове. В глубине души Эрин и сама понимала, что рано или поздно ей придется устраивать свою жизнь, но ей не очень нравилось, с какой скоростью налаживались ее отношения с Марком.
Дональд просунул голову в дверь:
– Ты готова?
Эрин улыбнулась. В этом она хоть что-то понимала и могла справиться.
– Я всегда готова.
– Тогда начинаем. Дел-то – всего ничего. Если вы хорошо поработаете, мы быстро закончим.
Через пять утомительных часов выяснилось, что все, кроме Эрин, играли вполне сносно. Эрин выглядела скверно, как никогда.
– Черт меня побери, почему ничего не получается? – с раздражением пробурчала она. – Извини, Дональд, давай еще разок.
Она опустилась на четвереньки и приготовилась чистить безукоризненно чистое биде. Затем поглядела на видавшую виды блузку и мятые джинсы.
– Дональд, ты не считаешь, что мой наряд надо привести в порядок прежде, чем мы начнем?
– Нет. Ты смотришься замечательно. Нам как раз и необходимо показать, что старые способы устарели и отягощают труд, – с раздражением в голосе сказал он. Дональд был одним из самых добродушных режиссеров из всех, с кем когда-либо приходилось работать Эрин. Но сейчас и его терпение подходило к концу.
Вот тебе и романтика актерской жизни. Сидишь скрюченной на четвереньках, до боли набивая коленки, пока не снимут этот проклятый ролик как требуется, мокрые кудри свисают на раскрасневшееся лицо. Эрин вздохнула, взяла в руки щетку и замерла, увидев Марка, стоявшего в темной половине павильона.
– О, мой Бог, – затаив дыхание, прошептала она.
– Стоп, стоп! – нетерпеливо остановил камеру Дональд. – Ну в чем опять дело?
– Все нормально.
– Эй, принцесса! – Марк помахал рукой.
Дональд тяжело вздохнул.
– Может, сделаем перерыв, Эрин?
– Нет, нет! – категорически заявила Эрин, глядя на Марка. – Никаких перерывов.
– Тогда делаем последнюю попытку, и точка.
По необъяснимой причине присутствие Марка вдохновило ее. Почувствовав прилив энергии, она смогла собраться с силами и, не обращая на него внимания, справилась с ролью.
– Прекрасно! – с облегчением прокричал Дональд. – Перерыв. Я жду всех через час. Сегодня и закончим! – Он подошел к Эрин, которая все еще оставалась на полу. – Не знаю, что с тобой произошло во время этой последней пробы, дорогая, но, если и дальше пойдет так же, то мы сделаем лучший рекламный ролик на эту тему.
Эрин настороженно посмотрела на него и с подозрением спросила:
– О чем ты?
