ведется наблюдение.
Радниц кивнул:
– Держите меня в курсе. – И взмахом руки отпустил Хольца.
В отеле «Эксельсиор» Эллиот закрылся в кондиционированной телефонной будке и ждал, когда его соединят с Вашингтоном.
Через стекло он видел Синди, которая сидела в холле, не сводя с него глаз.
Он помахал ей рукой, когда ему ответили, и попросил соединить его с мистером Ли Хамфри. Он побеседовал с тремя секретарями, прежде чем Хамфри взял трубку.
– Мистер Хамфри, я не хочу называть себя, – начал Эллиот, – но, насколько мне известно, ваша организация заинтересована в восьми русских марках.
Ни секунды не колеблясь, Хамфри произнес мощным голосом:
– Совершенно верно. И если вы знаете о них, ваш долг как гражданина страны сообщить их местонахождение.
Эллиот скривился:
– Мой долг? Давайте не будем продолжать в этом духе.
– Государству нужны эти марки. Каждому филателисту послано уведомление. За их укрывательство вам грозит три года тюремного заключения и штраф в тридцать тысяч долларов.
– Не скажете ли, мистер Хамфри, чем они так важны для вас?
– Не могу. Марки у вас?
– Зависит от того, расскажете ли вы мне правду, зачем они вам понадобились, и я тут же отвечу на ваш вопрос.
– Я не могу вам это сказать по телефону. Если марки у вас, ваш долг немедленно сдать их в ближайшее отделение ЦРУ или переслать их сюда по почте.
– Хватит о долге, мистер Хамфри. Мне предлагают за них миллион, а сколько даст государство?
– Это мы обсудим. Так они у вас?
– Я перезвоню, – сказал Эллиот, зная, что его засекут, если продолжать разговор, и повесил трубку. Затем вынул платок, тщательно вытер трубку и ручку телефонной кабины, по-сле чего присоединился к Синди.
Она сразу увидела, что он обеспокоен:
– Ну что, Дон?
Он пересказал ей содержание разговора.
– Долг? Что это значит? – Глаза ее округлились.
– ЦРУ зря не будет драматизировать события, – сказал Эллиот. – Кажется, мы должны отдать им марки. Если ЦРУ пойдет по нашему следу, мы пропали.
– Поехали домой, – сказала Синди, – возьмем марки и отошлем им. Что, по-твоему, он имел в виду, когда говорил про долг перед государством?
Эллиот вдруг приложил палец к губам, он заметил, как два невзрачных человека вошли в холл, один из них прошел к девушке– администратору, а второй направился прямо к телефонной будке, из которой говорил Эллиот.
– ЦРУ, – прошептал Эллиот. – Спокойно, Синди, я хочу посмотреть, что они будут делать.
Тот, что в будке, уже проверял отпечатки пальцев, а второй теперь расспрашивал портье.
– Ну, Синди, пора уходить. – Эллиот незаметно поднялся.
Холл отеля был переполнен туристами, и они, не привлекая к себе внимания, медленно двигались к выходу.
– Я должен опять позвонить Хамфри, – сказал Эллиот. – Поехали теперь в отель «Дэйтон-Бич».
Они сели в «альфу» и поехали к отелю.
Синди озабоченно смотрела на Эллиота, пока он сосредоточенно вел машину.
– Дон, давай вернемся, – предложила она. – Не нужны нам эти деньги. Будешь жить со мной и папой.
– Оставь, Синди, – коротко отрезал Эллиот. – Я же говорил тебе, что ничего не выйдет. Мы встретились с тобой, понравились друг другу, нам хорошо было вместе, ну и хватит. А сейчас, извини, я должен подумать.
И Синди окаменела в горестном молчании, сжав руки на коленях.
Эллиот вел машину по хайвею и пытался разрешить вставшую перед ним задачу. По какой-то важной причине марки должны принадлежать государству. «Ваш долг», – заявили в ЦРУ. С другой стороны, Радниц и миллион долларов. Радниц имеет связи с СССР, очевидно, русские тоже хотят получить марки.
Если он отдаст марки Хамфри, тот захочет выяснить, где он их взял, что неизбежно вовлечет в дело и Ларримора. По мнению Эллиота, этот вариант не подходил. Единственный выход – послать марки по почте и лишиться денег.
«Деньги ничего не значат», – сказала Синди, и он знал, что она так и думает. Ей нетрудно будет вернуться обратно к той жизни, которую они вели с Джоем. Об Уинне Эллиот не беспокоился, тот сумеет себя содержать.
Теперь он подумал о себе. Вот и конец дороги, но что из этого? Зато последние дни были прожиты с интересом, которого он давно не испытывал к жизни. Он создал прекрасный сценарий, по которому победил Уинна. Да, он позвонит Хамфри и скажет, что перешлет ему марки.
Он отвезет домой Синди и скажет Уинну, что операция прекращается. Если тот станет сопротивляться, Эллиот сумеет его укротить. Ну а потом сядет в «альфу», поедет в Голливуд, и через короткое время таблетки снотворного завершат его путь.
Опять заныла несуществующая ступня. Лучше уйти из жизни, в которой нет будущего. Он вспомнил собственные слова: «Без денег – ты мертв».
Эллиот взглянул на Синди, она сидела, глядя в ветровое стекло, губы ее дрожали, лицо обратилось в маску отчаяния. Ничего, молодость возьмет свое, через год она будет вспоминать все это как романтическую историю. Эллиот дотронулся до руки девушки:
– Все пройдет, Синди. Всегда все проходит.
Она не посмотрела на него, только крепко сжала его руку.
Наконец они подъехали к отелю.
– Подожди здесь, Синди. Я недолго.
Синди чувствовала, что потеряла этого человека, который так много значил в ее жизни. Теперь она боялась за него; что он собирается делать?
Из телефонной будки Эллиот опять позвонил Хамфри.
– Мистер Хамфри, – начал он, как только его соединили. – Отзовите своих людей и не ищите меня. Я пришлю вам марки по почте, получите их послезавтра, при условии, что не будете ловить меня. Если обманете и меня схватят, уверяю, что марок вы не получите.
– Если не получим марки послезавтра утром, – сурово произнес Хамфри, – мы возьмем тебя. У меня записан твой голос. За тобой устроят такую охоту, какой еще не видела эта страна. Даю время до послезавтра, потом пеняй на себя.
А это уже диалог из фильмов о Бонде, подумал Эллиот. Ну что ж, марки он отправит, это избавит его от больших неприятностей.
– Будем надеяться, что не забастуют почтовые служащие, – заметил он и повесил трубку.
Закончив разговор с Радницем, Уинн тут же пошел в спальню укладывать вещи. Мысль, что скоро он получит миллион, настолько овладела им, что у него появилось искушение бросить все старые вещи, ведь скоро он сможет полностью обновить свой гардероб. Оглядевшись, не забыл ли чего, он положил автоматический пистолет 38-го калибра в карман брюк и, взяв вещи, вернулся в гостиную.
Закурив, подошел к окну. Джою понадобится целый час, чтобы съездить в город, забрать марки и вернуться. Ничего, он подождет. Ему вдруг стало смешно, как Джой испугался простых глазных капель.
Потом он подумал, что Радниц может обмануть его. Миллион – огромная сумма, Радниц не сможет выплатить ее наличными. Уинн потер подбородок, размышляя. Немного погодя, когда его неповоротливые мозги чуть не лопнули от напряжения, он наконец придумал встретиться с Радницем в банке. Они обменяются перед свидетелем: Уинн отдаст марки, Радниц – деньги. Пожалуй, это единственный путь
