— Таунсенд сообщил мне об этом. Но прежде всего садитесь. Виктория позаботится о том, чтобы повар сотворил что-то необычайное. Ты, Кортни, выглядишь так, что можешь выдержать любую настоящую еду.
— Ты всегда это утверждаешь, — рассмеялась она. — Потому что это хорошо для твоего бизнеса.
— Какой бизнес? Вы же мои гости!
— Ерунда, Томми, — ответил Михаэль. — Я плачу.
— Это мой ресторан, Михаэль. И я не возьму твоих денег. Вот так. А сейчас я принесу что-нибудь выпить.
— Это тот самый Томми Уинтерс, папа?
— Хм. Он был мастером мирового класса в тяжелом весе.
— Если я расскажу дома ребятам…
— Ваши каникулы скоро кончатся, — заметила Кортни мимоходом. — Когда вы возвращаетесь в Штаты?
— Не скоро. Я еще должен привести здесь в порядок некоторые дела.
Томми вернулся с напитками. Минеральная вода для Кортни, кока для Патрика и вино для Михаэля.
— Я кое-что забыл вам сказать, — заметил экс-боксер. — Сюда заходил один тип, который спрашивал о тебе.
— Он назвал свое имя? Фамилию?
Иногда здесь появлялись торговцы картинами, желавшие заключить контракт с Кортни. Томми обычно отваживал их.
— Нет. Он не был похож не тех торговцев, которые иногда спрашивали тебя. Я вообще сомневаюсь, что этот тип знал, что ты художница. Он просто хотел, чтобы ты знала, что он в городе.
Кровь отхлынула от лица Кортни:
— У него тихий скрипучий голос?
Томми удивленно кивнул:
— Ты знаешь его?
— Мы не были представлены друг другу. Это был американец?
— Думаю, да.
— Ты можешь описать мне его внешность?
Она вынула из сумки грифель и положила перед собой салфетку. Следуя описанию Томми, она набросала на бумаге портрет человека средних лет, с толстыми усиками и пушистыми бровями. У него были вьющиеся волосы и темные глаза.
— Точно. Это он, — кивнул Томми. — Я сейчас же отнесу рисунок Джеффри Таунсенду.
Хотя повар превзошел самого себя, Кортни не могла проглотить ни кусочка. Слишком живо было в ней воспоминание о человеке, который пытался ее убить. Патрик, наоборот, уписывал за обе щеки. А уж перед десертом он и вовсе не мог устоять. Как только Патрик покончил с едой, Михаэль предложил вернуться в отель, чтобы посмотреть развлекательное шоу.
— Сегодня ночью мы будем играть в туристов.
— Ты делаешь все, чтобы держать меня вдали от дома.
— Во всяком случае, столько, сколько возможно. Мне не нравится, что этот субъект беспардонно появляется на виду у всех. Кто так по-идиотски ведет себя, совершенно непредсказуем, он действует, нисколько не думая о последствиях.
Они посмотрели шоу под открытым небом из бара казино. Под конец Патрик уговорил Кортни принять участие в соревнованиях по лимбо. Вначале она не соглашалась, но потом настояла, чтобы Михаэль тоже танцевал лимбо. Она выбыла уже во втором туре, а Михаэль продолжал танцевать, проявляя хорошую выдержку. Каждый мускул его тела был напряжен, и женщины буквально пожирали его глазами. Вдруг его голова попала под лимбоштангу, и он упал на спину. Кортни сейчас же бросилась к нему, боясь, что он поранился.
— Ближе, — прошептал он тихонько.
Она наклонилась над ним, он обхватил ее своей сильной рукой за талию и притянул к себе.
— Мне требуется дыхание рот в рот.
«Он сошел с ума», — подумала она, но протест замер у нее на губах, когда он поцеловал ее на виду у всех. Ее дыхание стало прерывистым, пульс зачастил. Ее ошеломила близость Михаэля. Тело немедленно откликнулось на его желание.
— Пошли, — сказал он, помогая ей подняться.
— А Патрик?
— Здесь в отеле он в безопасности.
Кортни была готова следовать за Михаэлем, не хотела больше откладывать того, что должно было произойти между ними сегодня ночью. Она чувствовала жар во всем теле. Нет, она не будет удерживать его, если он ее хочет. Она не была больше маленькой девочкой. Она взрослая женщина, которая слишком долго подавляла свои чувства и потребности. Она тосковала по страсти, теплу, любви. Едва они переступили порог ее дома, Михаэль заключил ее в объятия.
— Кортни, — сказал он, — ты мне нужна, как никакая другая женщина. Но если ты меня по- настоящему не хочешь, мы еще можем остановиться.
— Нет, я тоже хочу этого, Михаэль. Я хочу быть с тобой.
Для большей убедительности она прижалась к нему своим мягким теплым телом и обвила его талию руками, ощущая сильные мускулы на спине.
Его губы скользнули вниз от ее затылка, вначале очень нежно, а затем горячо и влажно. Он начал целовать ее голые плечи. День за днем карибское солнце обжигало эти плечи, но никогда не ощущала она такого жара. Он медленно расстегнул пуговицы, и блузка упала к ее ногам. Ее соски набухли и стали твердыми. Их розовый ободок составлял заметный контраст с кремовым цветом кожи. Он наклонился и начал целовать ее грудь, медленно, нежно, требовательно. Ее пронзило почти болезненное чувство возбуждения.
Он поднял ее на руки и понес к дивану. Кортни стянула с себя юбку, потом трусики… Ее кожа светилась в лунном свете.
Она протянула руки и приняла в них Михаэля, ощущая грубое прикосновение его одежды своим обнаженным телом, но это еще сильнее возбуждало ее. Он нежно гладил ее, и она почувствовала желание, возникшее в его теле. Словно теплая волна захлестнула ее. Никогда еще объятия мужчины не были ей столь желанны.
Она вздохнула и принялась расстегивать пуговицы на рубашке Михаэля. Он крепко сжимал Кортни, когда ее губы касались его разгоряченной кожи.
Кортни расстегнула его пояс и стянула брюки, желание переполняло ее. Наконец он предстал перед ней во всей своей мужской красе.
Они упали на диван, сплетясь руками и ногами. Они касались друг друга нежно и сдержанно, но это становилось все труднее. Любовная игра закружила их в сумасшедшем вихре и взорвалась экстазом. А потом Кортни тихо лежала в объятиях Михаэля. У нее было такое чувство, будто она добралась до дома. Она знала, что призраки прошлого навсегда изгнаны из ее сознания. Она нашла человека, которого могла любить без оглядки и опасения.
Вдруг она услышала, как открылась входная дверь. Она тесно прижалась к груди Михаэля, служившей ей защитой, и ощутила, как ровно и спокойно бьется его сердце. Она выглянула из-за спинки дивана. В дверном проеме стоял Тревор. На первый взгляд все тот же белокурый ангел-хранитель ее юности. Но затем она встретилась с его горящими глазами и поняла, что он видел ее с Михаэлем.
— Ты всегда была дешевкой!
10
