шоколадного цвета. Томас Абрахам Линкольн Винтер был в прошлом боксером в тяжелом весе, и его жесткие удары правой были широко известны. Во время своей боксерской карьеры он столько раз побеждал на ринге, что до сих пор на островах в Карибах считался знаменитостью. Его ресторан «Зимняя гавань» стал самым популярным рестораном города. Томми и его жена Виктория, так сказать, «пригрели» Кортни, и поэтому он смотрел на нее с такой заботой.
— С тобой все в порядке? — Томми приподнял ее лицо за подбородок своей огромной лапищей и посмотрел ей в глаза. — Я слышал, что вчера вечером у тебя были неприятности.
— Я получила дурное известие, Томми. Это меня здорово скрутило. Но теперь я снова чувствую себя нормально. Я хотела бы поговорить с Кеном. Он-то и передал мне листок с сообщением.
Кортни в нескольких словах изложила содержание письма. При этом она ясно дала понять, что нисколько ему не верит и собирается найти брата.
Томми все внимательно выслушал, осматривая при этом Михаэля с головы до ног.
— А это кто? — осведомился он.
— Михаэль О'Мира. Он помогает мне в поисках. А где же Кен?
— Его нет на месте.
— А когда вы его ждете? — спросил Михаэль.
— Не имею представления, — пожал плечами Томми. — Утром я узнал, что его сегодня не будет. — Экс-боксер, как бы раздумывая, покачал головой. — Это совсем на него не похоже. Я хотел зайти к нему домой, когда закончу здесь работу.
— Мы пойдем с вами. Но лучше всего прямо сейчас.
Томми медлил недолго:
— О'кей. Я сейчас вернусь. Только быстро все скажу Виктории. Она на кухне спорит с поваром. Как всегда.
После того как Томми ушел, Кортни вопросительно посмотрела на Михаэля:
— Что ты думаешь обо всем этом?
— Возможно, это ничего не означает. — Однако его слова прозвучали не очень убедительно.
Они поехали в машине, нанятой Михаэлем, в глубь местности. Томми показывал им дорогу в горы, где Кен жил в маленьком домике.
Построенные по американскому стандарту домики ямайцев больше не напоминали хижины. Деревянный домик Кена был свежевыкрашен, а в саду росло множество цветов. Было подозрительно тихо.
— Я посмотрю, там ли он, — сказал Томми, с трудом выползая из машины.
— Я пойду тоже, — в унисон сказали Михаэль и Кортни.
— Ты не пойдешь, — на этот раз одновременно заявили мужчины.
— Если вы думаете, что я буду спокойно сидеть в машине, пока вы Бог знает что обнаружите там внутри, то заблуждаетесь. Я так же хорошо могу напасть на след, как и вы.
Михаэль тихонько выругался.
— Ладно. Только оставайся сзади нас.
— Кен? — Глубокий бас Томми терялся в тишине. — Кен? Ты здесь?
Михаэль медленно отворил скрипящую входную дверь и вошел в дом. Он быстро огляделся вокруг и констатировал то, что всем и так было ясно:
— Его здесь нет.
Томми и Кортни вслед за Михаэлем зашли внутрь дома. Постель была не застелена, а посуда после завтрака все еще стояла на столе. В шкафу висела скромная одежда кельнера, а его ботинки стояли у кровати. Казалось, будто Кен поспешно скрылся. Слишком поспешно.
Кортни вспомнила: лицо Кена исказил страх, когда он отказался проводить ее домой. Был ли он замешан в этом деле? Знал ли что-то об исчезновении Джонатана? Или был просто ни в чем не повинным посыльным, который принес эту дурную весть? Она вдруг задрожала, хотя в доме было тепло. Она смотрела на Михаэля, который, стоя на коленях у стола, пальцем осторожно ощупывал влажное пятно на деревянном полу. Лицо Михаэля окаменело как маска.
— Что это? — Кортни стало страшно. Очень страшно.
— Кровь.
Она закрыла глаза и попыталась сохранить спокойствие. Но тщетно. Пульс участился, она тяжело дышала.
— Кортни, почему бы тебе не пойти на улицу и не оглядеться вокруг, пока мы здесь все осмотрим? Может быть, мы найдем какие-то улики.
Вопреки всякой логике Кортни почувствовала облегчение от того, что надо было что-то делать. Она бросилась к двери и, обернувшись, спросила:
— А что я должна искать?
— Не имею понятия. Но если ты обнаружишь что-то необычное, сейчас же позови меня. — Михаэль окинул ее долгим взглядом. — И будь, пожалуйста, осторожна.
В течение следующего часа Кортни обыскала сад. И не обнаружила ничего, кроме пары пустых банок из-под пива и заржавевшего мачете. Уставшая и испачканная, она прислонилась к машине и поискала в карманах носовой платок, чтобы обтереть лицо. Одежда пропотела, и это было неприятно. И для чего все это? Ни для чего и еще раз — ни для чего. Следы терялись в песке.
«Нет! — сказала она себе. — Ведь была же все-таки кровь».
Когда Михаэль и Томми вышли из дома, Кортни по их лицам поняла, что их поиски также не увенчались успехом.
— Я считаю, что мы должны обратиться в полицию, — сказал Михаэль.
Она долго раздумывала.
— Хорошо. Но только при одном условии.
— Каком?
— Мы продолжим собственное расследование.
— То, что мы делаем, едва ли можно назвать расследованием, — заметил Михаэль и добавил, увидев упрямое выражение на лице Кортни: — Ты никогда не сдаешься.
Ее глаза сверкнули, и она подарила ему свою самую очаровательную улыбку. — Никогда!
Михаэль обнял ее одной рукой и притянул к себе. Ее сердце забилось сильнее. Но разве это нужно ей сейчас? Сейчас, когда в ее жизни все так перевернулось и спуталось. Когда она была так уязвима.
Она заглянула в его глаза, и это привело ее в еще большее смятение. Он смотрел на нее с тоской и желанием. У нее перехватило дыхание. Вокруг было тихо. И у Кортни появилось чувство, что она может умереть, если не освободится от этого взгляда. И еще она поняла, что умрет, если сделает это.
Михаэль заговорил первым. Его голос был полон чувства. Но то, что он сказал, не имело к этому никакого отношения.
— Итак, девочка, возможно, мне не все понятно, но мы сделаем так, как ты хочешь.
Она подняла свою руку и нежно провела по его губам.
— Спасибо. — Затем она освободилась из его объятий и забралась в машину.
Михаэль бросил взгляд на Томми:
— У меня такое ощущение, что меня объегорили.
Старик захохотал от всей души:
— Я думаю, что она немного превзошла тебя.
3
Через полчаса Кортни вместе с Михаэлем и Томми вошла в отделение полиции в Негриле. У нее было такое чувство, будто ее сопровождают два хмурых тяжеловеса из Бодигарда. Несмотря на то, что один из них был уже не в лучшей форме, оба являли готовность отшвырнуть каждого, кто попытается тронуть хоть волосок на ее голове. Она глубоко вздохнула и попросила шефа полиции.
