— Как вам там внизу, нормально?
Клэр улыбнулась ему во весь рот:
— Просто замечательно, дорогой.
Гарри вернулся к штурвалу; Клэр некоторое время молчала.
— Хорошо, — сказала она наконец.
— Что — хорошо?
— Мы не будем больше встречаться. В конце концов, Гарри может в любую минуту свалиться с мостика. Возможно, у нас будет еще шанс.
— Возможно, — сказал Чак. Но он подумал про себя: никогда.
Двигатели заработали потише.
— Вот мы и на месте, — сказал Гарри. — Чак, ты не опустишь якорь? Клэр, ты не сходишь за нашим снаряжением?
Бывшие любовники разошлись в разные стороны: он пошел на нос судна, она к ящикам со снаряжением на корму.
Освободив якорную цепь, Чак старался почувствовать облегчение, но он по-прежнему испытывал неловкость от того, что находится на этом судне с Гарри и Клэр Каррасами. Он мечтал о том, чтобы этот день поскорее остался позади. Потом ему еще придется сожалеть, что он вообще начался.
Глава 18
Чак принес вниз три акваланга — каждый баллон был выкрашен своим цветом — и передал их Гарри, который стоял на тиковой платформе для прыжков в воду, всего в нескольких дюймах над водой. Гарри уже был полностью готов к погружению, на нем был костюм аквалангиста и тенниска. Он надел на спину акваланг с красным баллоном и закрепил его, застегнув пряжку.
— Разве ты не надеваешь спасжилет, Гарри? — спросил Чак.
— Никогда, — ответил Гарри. — Слишком много получится снаряжения: это мешает плавать.
Чак подумал, что он был в жилете, когда они погружались прошлый раз, но, может, ему это только кажется. Он достал из своей сумки собственный надувающийся жилет и надел его. Клэр появилась из главной каюты в белом закрытом купальнике, так плотно облегающем ее тело, что казалось, будто он не сшит, а нанесен на кожу из аэрозольного баллончика, как слой краски. И вот с этим ему приходится покончить, вздохнул Чак.
— У тебя есть компас? — спросил Гарри.
— Да.
Гарри показал на север:
— Видишь этот риф?
— Да.
— Затонувшее судно примерно в шестидесяти футах в сторону открытого моря от рифа, азимут около ноль-три-ноль отсюда, ярдов сто.
Чак взглянул на компас у себя на руке и сориентировался.
— Я погружаюсь, — сказал Гарри. — Вы вдвоем следуйте за мной, когда будете готовы.
— Гарри, подожди, — крикнул ему Чак, — давай поплывем все вместе.
Но Гарри уже спрыгнул в воду. След пузырей тянулся за ним в сторону затонувшего судна.
Чак спустился на платформу для погружений.
— Помочь тебе надеть акваланг? — крикнул он Клэр.
— Отправляйся, кто-то должен сопровождать Гарри. Он всегда так делает.
— Ладно. Это все равно, какой я возьму акваланг?
— С голубым баллоном — это для гостей; мой с желтым баллоном.
Чак надел ласты, прикрепил ремни к аквалангу и закинул его на спину.
— Ты ведь наденешь спасательный жилет?
— Конечно. Плыви за Гарри; я поплыву за тобой.
Чак надел маску, взял в рот загубник и проверил регулятор. Клэр спускалась вниз по лестнице. Он помахал ей рукой и спрыгнул в воду.
Кристально прозрачные воды близ Ки-Уэста сегодня были не очень-то прозрачны. Дул бриз, и поскольку они находились с внешней стороны рифа, легкое волнение перемешивало придонный слой, поднимая вверх мелкую песчаную взвесь. Видимость не превышала тридцати футов, как прикинул Чак, плывя вслед за Гарри и то и дело поглядывая на компас. Однако он чувствовал себя в тишине и покое; больше всего в подводном плавании Чаку нравилось именно это ощущение покоя. Пока находишься под водой, невозможно думать ни о чем другом, кроме того, что видишь и чувствуешь в настоящий момент.
Он погружался чуть быстрее, чем следовало, поэтому подкачал немного воздуха в свой спасжилет, чтобы достигнуть нейтральной плавучести. Сделав это, он продолжил погружение, поглядывая на компас и глубиномер, надетые на левую и правую руки. Его чуть подташнивало: должно быть, вчера за ужином выпил слишком много вина. Он прикинул, что уже проплыл сто ярдов, но затонувшее судно пока что не было видно. На глубине пятидесяти футов он прекратил дальнейшее погружение и еще немного поддул свой спасжилет. Показалось дно, и впервые у него появился неподвижный ориентир, чтобы почувствовать подводное течение — один-два узла, пожалуй. Под ним медленно проплыла акула-нянька, что насторожило его.
Он заставил себя расслабиться. Эти создания были не опасны, если только не наступить на них, пока они спят на дне. И все же рыбина такого размера, плавающая поблизости, заслуживала внимания. Он продолжал держаться прежнего азимута ноль-три-ноль, внеся поправку на снос течением, которое, похоже, было перпендикулярно его курсу.
Секунду спустя что-то крупное появилось впереди, и еще через секунду стало яснее видно, что это такое. Затонувшее судно лежало на песчаном дне на ровном киле и выглядело совершенно целым. Лишь из-за покрывавших надпалубные надстройки ракушек оно казалось более уместным на дне, чем на поверхности. Гарри был прав: это судно стоило того, чтобы его обследовать. Гарри нигде не было видно; Чак поплыл к судну.
Затем он остановился. Легкий приступ тошноты охватил его. Боже, подумал он, может, ему не следовало с похмелья погружаться под воду. Вот только не такое уж у него было сильное похмелье, чтобы вызвать столь скверное самочувствие. Пару раз его чуть не вырвало, во рту был мерзкий вкус. Он сделал два глубоких вдоха и поплыл дальше. Затем он увидел Гарри.
Гарри находился на палубе, вблизи небольшой рулевой рубки, и на нем не было акваланга — тот лежал на палубе судна. Маска, однако, все еще оставалась у него на лице, и только это удерживало его на месте. Его тело безвольно болталось в воде параллельно палубе судна, а его руки, как плети, шевелились под напором течения.
Чак поплыл к нему изо всех сил, и когда приблизился, то увидел через стекло маски Гарри его открытые, неподвижно уставившиеся в пространство глаза. Никаких пузырей не выходило из его дыхательного клапана. В маске он заметил кровь.
Чак дотронулся до бесчувственного тела Гарри. Его собственное сердце бешено колотилось, он тяжело дышал. Он чувствовал себя ужасно. Он решил бросить акваланг Гарри, поскольку тот все равно не дышал. Он сорвал маску с бесчувственного тела, схватил его за запястье и рванулся вверх, бешено работая ластами, чтобы ускорить подъем. Он не успел проплыть и нескольких футов, как его вдруг вырвало. Он выплюнул загубник, и его вывернуло наизнанку, воздух выдавило из его легких. Он снова попытался взять загубник в рот, чтобы вдохнуть хоть немного воздуха, но его еще раз вырвало. Он непроизвольно попытался вдохнуть и набрал в легкие соленую воду.
Охваченный паникой, он отпустил Гарри и дернул за шнур, надувающий углекислым газом его спасжилет. Тот немедленно раздулся, и его быстро потащило наверх; он яростно работал ластами, чтобы ускорить свой подъем, ужасаясь каждому футу, остававшемуся до поверхности. Через некоторое время, — как ему показалось, целые минуты спустя, — он вынырнул из воды, судорожно глотая воздух, задыхаясь от блевотины и морской воды, все еще неспособный нормально дышать. Затем его снова вырвало, он изверг наконец воду вперемешку с рвотными массами, и это прочистило его дыхательные пути. Он беспомощно барахтался на поверхности, огромными глотками хватая воздух и стараясь, чтобы его опять не стошнило. Он увидел стоявшего на якоре «Беглеца», — до него оставалось ярдов пятьдесят — но течение относило его от судна; затем он разглядел желтый баллон акваланга Клэр. Она цеплялась за край платформы для спуска в
