– О, который час?
– Семь. Я думал, ты встала.
– Я не встала. Не мог бы ты позвонить чуть позже?
Уилл попытался скрыть раздражение.
– Я пытаюсь дозвониться тебе уже целую неделю, – сказал он, сдерживаясь, – но общаюсь с автоответчиком. Ты не отреагировала ни на один из моих звонков.
Наступило продолжительное молчание.
– Я была очень занята, – сказала она наконец.
– Я и сам был предельно занят, – ответил он, уже не справляясь со своим голосом.
– Ты же понимаешь, я не все могу говорить по телефону, – сказала она. – Когда приедешь?
– Не знаю, – угрюмо ответил он.
– Не можешь выбраться? Думаю, нам бы следовало поговорить.
– Послушай, я уже начал предвыборную кампанию в сенат Соединенных Штатов, помнишь об этом? А этим утром стартует процесс об убийстве. У меня нет никакого времени.
– А я, понимаешь ли, приступила к новой работе. Домой заявляюсь не раньше двух часов ночи и, откровенно говоря, надеялась пару часов поспать. Но ты звонишь на заре с упреками, обиженный, как ребенок.
Уилл сделал глубокий вдох.
– Ладно, Кейт, жаль, что разбудил тебя. Спи дальше. Позвони, если представится возможность. – И он бросил трубку, не дожидаясь ответа.
Минуты две он расхаживал взад-вперед, ругая Кейт, обзывая ее словами, которых никогда бы не сказал ей в лицо. Затем подхватил, галстук и пальто и выскочил из коттеджа. Когда он уже дошел до машины, то услышал, что зазвонил телефон. Но возвращаться в коттедж не стал, а забрался в машину и повернул ключ зажигания.
К девяти часам Уилл просмотрел свои заметки, закрыл портфель и уложил вещественные доказательства в пластиковый мешок. Все еще рассерженный на Кейт, он ехал в Гринвилл быстрее, чем следовало. К его удивлению, команда телевизионщиков уже разместилась у здания суда.
– Мистер Ли, не могли бы вы уделить нам минутку? – спросил молодой чернокожий репортер.
У Уилла возникло поползновение отделаться от него, но Том Блэк не одобрил бы.
– Конечно, – сказал он. – Чем могу быть полезен?
Молодой человек кивнул телеоператору.
– Перед вами Дейв Уиллис у здания суда Мериуезерского округа с Уиллом Ли, кандидатом в сенат США и адвокатом Лэрри Юджина Муди, подсудимого по делу об убийстве Сары Коул, – сказал он и повернулся к Уиллу: – Мистер Ли, почему вы взялись защищать Лэрри Муди?
– Что ж, Дейв, – ответил Уилл, – я полагаю, вы согласны с тем, что мистер Муди имеет право на адвоката...
– Да, конечно, мистер Ли, но почему именно вы? Вы – кандидат на государственный пост. Надеетесь получить некоторые голоса, защищая человека, обвиненного в зверском изнасиловании и убийстве?
– Конечно же нет, – сказал Уилл. сдерживаясь. – Судья попросил меня защищать мистера Муди до того, как я решил баллотироваться в сенат.
– В качестве общественного защитника?
– Это была основа, на которой я первоначально согласился выступить защитником, – осторожно сказал Уилл.
– Вы сказали «первоначально», мистер Ли. Означает ли это, что ваш статус с тех пор изменился? Платят ли вам теперь за участие в деле Лэрри Юджина Муди?
Репортер оказался шустрым.
– После того как я дал согласие на это, кто-то выразил желание заплатить мне за защиту мистера Муди, – сказал Уилл. – Я объяснил это судье.
– Кто же вам платит за защиту Муди? – спросил репортер.
– Эта сторона желает выступать анонимно, – сказал Уилл. – Но теперь извините, мне нужно в суд! – И он двинулся.
Репортер пошел рядом.
– А какого исхода вы ждете? – спросил он.
– Я жду оправдания, – заявил Уилл на ходу. – Всего хорошего.
Боже, неужели теперь так и будет? Он прошествовал в переполненный зал. Многие толпились в коридоре.
Джон Морган и Чарлена Джойнер сидели в первом ряду, позади стола зашиты. Уилл положил свой портфель, рядом пакет с вещественными доказательствами и обменялся рукопожатиями с Морганом и Чарленой. Она была в скромном темно-голубом хлопчатобумажном платье с высоким воротничком. В такой одежде она выглядела еще привлекательнее. У боковой двери заместитель шерифа снимал с Лэрри наручники.
