приоткрытой и пошел, светя фонариком, внутрь. На доске информации был список клиентов, пользующихся почтовыми ящиками. Мики снял на ксероксе копии всех четырех листков и вернул их на место, восстановив все, как было. Затем тщательно обыскал кабинет хозяина – письменный стол и шкаф для бумаг. Нигде там не оказалось того, что его интересовало – письменных заявлений и адресов клиентов почтовой службы.
Едва он вошел снова в комнату для печатания, его ослепил пучок света.
– Замереть! Полиция!
Мики вскинул руки.
– О'кей, все в порядке. Я на работе!
– Заткни рот, стань к стенке! – Голос был очень молод. – Посвети-ка на него как следует, Боб.
– Он что-то нес, – произнес другой голос. – Захватили одного, Хэл.
– Да, да, – сказал Мики, не двигаясь. – Проверьте бумажник в левом кармане куртки.
Чья-то рука вынула бумажник.
– Боже, он из полиции Атланты, – сказал молодой.
– Бога ради, не стреляйте в меня, хорошо? – сказал Мики, отпрянул от стены и развернулся. – Сработала охранная сигнализация, что ли?
– Верно, – сказал молодой полицейский в форме. Старший справился, вглядываясь в удостоверение.
– Итак, что вы здесь делали, Мики Кин?
– Некоторое время назад был убит полицейский. Здесь, в Мериуезерском округе, в доме с миной- ловушкой. Вспомнили?
– Слышал об этом, – сказал старший, Боб.
– Что ж, я его партнер.
– Ну и что?
– А вот что. Веду расследование. Преступник имел здесь свой почтовый ящик.
Вмешался Хэл, молодой полисмен.
– Меня не заботит ваше расследование. Вы вламываетесь в магазин, взятый нами под охрану. То, что вы из полиции, лишь усугубляет дело. Вы арестованы. Вы имеете право молчать...
– Боже мой, дружище, – сказал Мики. – Не арестуете же вы своего коллегу... Давно ли вы служите?
– Какое это имеет значение? – сказал Хэл, краснея.
Тогда заговорил Боб.
– Послушай, Хэл, – заговорил Боб. – Не горячись ты. Сперва разберемся. В конце концов, этот парень коп.
– Дерьмо, – сказал Хэл. – Он не там, где должен быть, и только это меня касается. Если мы его отпустим, станем соучастниками преступления, верно?
Ситуация выходила из-под контроля. Кип обратился к старшему копу:
– Послушай, Боб, вы-то, я думаю, знаете, что полицейские друг друга не арестовывают. Объясните этому малышу...
Зря он назвал Хэла малышом. Не следовало бы. Тот взбеленился.
– Все, стань лицом к стенке, – сказал он. Надев наручники на запястья Кина, торжественно объявил: – Вы имеете право сохранять молчание; имеете право...
– Прекращай глупить, малыш, – сказал Кин. – Эту-то песню я знаю.
Кин смущенно стоял перед своим капитаном.
– Сожалею, что не смог высвободить вас раньше, – сказал капитан. – Коп был по-своему прав. И он упирался до последнего, поняли?
– Спасибо, капитан, – сказал Кин. – Мне даже нравится время от времени провести ночь в камере.
– Вы не на месте, Кип, знаете ли вы это? – сумрачно глядя, сказал капитан. – Какого черта вы занялись отсебятиной. Есть специальный взвод, расследующий убийства, расследуем и это дело.
– Что ж, пока еще вы не продвинулись, – бросил Кин. – Я же просил поручить это мне.
– Неужели до вас не доходит, Кин? С вами здесь кончено.
Кин вздрогнул.
– Покончено? Хотите сказать, что меня выбрасывают на улицу?
– Кин, вы давно уже здесь не к месту. Во-первых, вы выпивали...
– Капитан, в этом я грешен меньше, чем девяносто процентов наших ребят.
– У вас неплохо получалось с Чаком, он держал вас в строгости. Но вот теперь... вас как дьявол водит.
– Что ж, рекомендуете мне добровольно выйти в отставку? А я-то думал, что в управлении заботятся о
