смотрели на меня.
– Ложись и не шуми, – прошептал я.
Но ее рот раскрылся, готовый издать крик. Вид гроба внушал ей естественный ужас. Я закрыл ей рот рукой, но она, совершенно обезумев от страха, продолжала отбиваться. У меня не было выхода. Я ударил ее в подбородок. Она упала навзничь, потеряв сознание. Я лихорадочно накрыл ее вторым дном, закрепил и надел мантию. Затем засунул за щеки каучуковые тампоны и водрузил на нос очки. Подбежав к полупарализованному Максисону, я подтащил его к мраморному столу.
– Помоги мне! – прошипел я, ухватившись за холодные и твердые плечи умершей.
Не знаю как, но ему удалось прийти в себя. Он помог мне уложить труп женщины в гроб. Я тут же прикрыл его крышкой. Только я успел это сделать, как распахнулась дверь. Флаггерти в сопровождении трех охранников влетел в зал вскрытия.
Я изобразил на лице испуг и поднял руки вверх. Максисон, тот не играл, он действительно считал, что пришел его последний час.
Флаггерти, бледный от ярости, весь в поту, мельком глянул на нас, затем его взгляд обшарил помещение.
– Никто не входил сюда? – спросил он, зловеще глядя на Максисона. Тот лишь отрицательно мотал головой, так как не в силах был открыть рот.
– Пошли! – Флаггерти подозвал охранников. Он подошел к гробу, приподнял крышку. Увидев тело, он нахмурился и вышел, злобно сжимая кулаки. Дверь за ним захлопнулась. Я вытер лоб и постарался вернуть нормальное дыхание.
– Спокойно! – сказал я Максисону. – Мы еще не закончили.
Схватив отвертку, я завинтил винты на крышке. Едва я успел это сделать, как дверь открылась и появился Клэнси. Он был багровым и едва сдерживал волнение.
– Вы знаете новость, парни? – спросил он. – Этот прощелыга Кейн проник-таки в тюрьму и утащил свою девушку.
– Не может быть! – искренне воскликнул я, вытирая лицо рукавом. – Его поймали?
Клэнси покачал головой.
– Пока нет. Но ему не скрыться на этот раз. Флаггерти просто сошел с ума. Он прочесывает тюрьму… – Неожиданно он замолчал, широко раскрыв глаза. – Кто это тебя так разукрасил?
– Один из охранников принял меня за Кейна и, прежде чем успел вмешаться Флаггерти, ударил меня.
– Они сейчас все ненормальные. Я никогда не видел сразу столько психов. Ну ничего, мы поймаем Кейна. Ему просто некуда удрать.
– Ты уверен в этом?
– Мне так кажется. А что, вы думаете, он удерет?
– А как он сюда вошел?
– Да, действительно… – Клэнси пожал плечами. – Я снимаю шляпу, преклоняясь перед его мужеством. Этот тип ловок. Очень ловок.
– Когда мы сможем уехать? – спросил я. – Мы уже сыты по горло здешними воплями и стрельбой.
– Вам придется остаться здесь. Никто не сможет покинуть тюрьму, пока Кейна не поймают.
Я очень хотел бы знать, сколько времени мисс Уондерли пролежит без сознания. И начнет ли она орать, придя в себя? Я покрылся холодным потом. Мы подождали минут пять. Вновь послышались выстрелы. Клэнси подошел к двери и выглянул в коридор.
– Скорее всего его обнаружили, – заметил он. – Это в блоке «Б».
Сигнал тревоги вновь начал звенеть.
– Что там происходит? – Клэнси был в растерянности. – Почему звенит сигнал тревоги?
Внезапно ворвался Митчел.
– Какого черта ты здесь торчишь, болван! – заорал он. – Заключенные подняли бунт! Кто-то выпустил их из камер.
Клэнси передернул затвор карабина.
– Кто мог их выпустить? – спросил он, подбегая к двери.
– Вероятно, Кейн, кто же еще, – ответил Митчел, толкая Клэнси перед собой. Он повернулся ко мне и подмигнул.
Они исчезли за дверью.
– Это Митчел выпустил заключенных! – сказал я Максисону. – Надеюсь, он выкрутится сам. Торопись! Нужно убираться отсюда, и как можно скорее!
Мы подняли гроб на плечи и вышли. Он был так тяжел, что ноги мои подгибались, не говоря уже о Максисоне, довольно субтильном человеке. Но, видимо, страх придавал ему силы. Наконец мы подошли к первым воротам.
Охранник, увидя нас, поднял карабин, положив палец на спусковой крючок.
– Все в порядке! – задыхаясь, сказал я. – У нас есть разрешение Флаггерти на выход. Дай нам поставить этот проклятый гроб. Я сейчас покажу его тебе.
Охранник заколебался. Игнорируя его, мы подошли к катафалку. Охранник последовал за нами. Затолкав гроб в катафалк, мы захлопнули дверцу. Подозрение по-прежнему читалось на лице охранника. Его толстое, потное лицо выражало к тому же сильное любопытство.
– Но Флаггерти приказал никого не выпускать отсюда, – проворчал он. – Я сам слышал его приказ.
– А я вам говорю, что Флаггерти выписал нам пропуск на выезд отсюда, – сердито сказал я. – Покажите ему! – обратился я к Максисону. – Он у вас в кармане.
Максисон машинально сунул руку в карман.
Охранник перевел взгляд на него. Это было именно то, чего я дожидался, тут же нанеся ему «прямой» в челюсть. Тот упал на колени. Я вырвал у него карабин и оглушил ударом приклада.
– Вперед! – я толкнул Максисона к катафалку.
Мы проехали двор и остановились перед другими воротами. Они были заперты. Франклин немедленно вышел из будки.
– Уносите ноги, пока не подстрелили? – со смехом спросил он.
– А то! Черт знает что здесь у вас творится! Мы оставили разрешение на выезд на первом посту. В тюрьме переполох.
Он пожал плечами.
– Меня это не касается. Не люблю драк, – он открыл ворота. – Счастливого пути!
Я нажал на акселератор. Теперь оставался лишь один барьер на нашем пути – баррикада. Держа револьвер под рукой, я выжимал максимальную скорость из тяжелой машины. Баррикада по-прежнему перегораживала дорогу, но охраны не было видно. До нас доносились лишь звуки выстрелов и крики из тюрьмы. Все силы были задействованы на подавление бунта внутри тюрьмы, так что некому было сторожить деревянное заграждение. Я вышел из машины, отодвинул заграждение, потом вновь сел за руль.
Я победил!
Глава 5
Контрнаступление
1
Роскошный номер отеля «Мартелло» в Ки-Уэст окнами выходил на Атлантический океан. С нашего балкона, защищенного от солнечных лучей бело-зеленым тентом, мы могли обозревать бульвар Рузвельта, почти пустынный из-за послеполуденной жары. Жалюзи на окнах были опущены, собаки дремали на тротуарах, совсем разомлев от жары. Справа от нас в зыбком мареве можно было различить изумрудные острова в обрамлении белой пены прибоя, над которыми висели облака. Корабли всех классов и водоизмещений шли по классическому пути течения Гольфстрим, который верно служил капитанам на протяжении вот уже нескольких веков.
В плавках и сандалиях, с огромными солнцезащитными очками, водруженными на нос, я возлежал в удобном кресле. Возле правой руки стоял бокал с охлажденным коктейлем, в левой я держал сигару, лениво поглядывая на океан.
