как рыдают только в детстве, когда слезы рекой, и из носу рекой, и губы некрасиво растянуты на все лицо, а глаза не открываются, и нестерпимо, страшно, ужасно жалко себя…
Теплые руки ласково отвели волосы с глаз, вытерли под носом, накинули на плечи куртку. Знакомый глуховатый голос зажурчал над ухом, и Дейзи с наслаждением плюхнулась в кресло, разом успокоившись и перестав рыдать. Гас Уиллис, добрая фея этого проклятого офиса, колдовал над искалеченной кофеваркой, одновременно выслушивая сбивчивые всхлипы Дейзи и сочувственно цокая языком.
Иногда на столе звонил телефон — тогда Гас брал трубку и очень вежливо сообщал, что мисс Сэнд никак не может ответить по причине своей безусловной занятости. В дверь сунулся было Джед — Гас прогнал и его, попутно подарив рифму на слово «пузырики». Одним словом, этот невысокий темноволосый парень вел себя, как чистой воды фея-крестная, и даже темно-синий рабочий комбинезон совершенно не портил этого впечатления. Дейзи повеселела, а когда возрожденная кофеварка уютно заворчала и выдала кружку ароматного напитка, жизнь и вовсе вернулась в свою колею.
Гас устроился на стуле напротив начальницы и проникновенно посмотрел на Дейзи.
— Ты очень смешно ревешь.
— Знаю. Меня с детства мучает вопрос, как это героини романов ухитряются покорять сердца поклонников, заливаясь слезами. Красный нос, сопли и рот, как у лягухи… разве это красиво?
— Ну… трогательно.
— Серьезно?
— На любителя, если честно. Впрочем, героини — вообще загадочные тетки. Судя по всему, они не ходят в туалет, спят в макияже и никогда не страдают юношескими прыщами.
— Гас, откуда ты знаешь про героинь романов?
— У меня есть тетка. Она — фанат любовной литературы. А я — фанат моей тетки.
— Я помню. Мисс Дебора Уиллис. Ты всегда уезжал к ней на каникулы, а мы удивлялись, неужели тебе не скучно.
— С тетей скучно не бывает. Она веселая и немного хулиганка. До сих пор.
— А романы?
— Ну и что? Она и сериалы смотрит — и покатывается со смеху. Говорит, что ни одно юмористическое шоу не доставляет ей такого удовольствия. Почему ты плакала?
— Ох. Не напоминай. День не задался. Джед забыл про заказчика, кофеварка вот… Да еще Морис зашел в тот момент, когда я сняла футболку.
На худощавом лице Гаса отразилось явственное неудовольствие, потом он с некоторой ехидцей заметил:
— Ты же к нему неровно дышишь…
— Не начинай. Да, он потрясающий и вообще, но бывают моменты, когда ты без футболки… а когда — без футболки!
— Не очень внятно, но я, кажется, понял. Сейчас был тот момент, когда ты — без футболки?
— Да ну тебя. Слушай, она работает. Ты волшебник.
— Нет, просто японская техника — хорошая вещь. Да и ты уже выросла и не суешь шпильки в розетку.
— Это был эксперимент.
— Знаю. Ты — храбрый маленький заяц. Всегда была такой.
— Только не строй из себя патриарха. Ты старше всего на год. И чего это ты меня успокаиваешь?
— Готовлю к новым неприятностям.
— Гас! Не пугай меня. Что еще случилось?
— У миссис Пардью сломался каблук, я его прибивал.
— И что?
— Прибил.
— Я не о том. Что ты услышал краем глаза?
— Что-то насчет банка. Она сама тебе расскажет, но ты имей в виду, что наши дела пошатнулись.
— Спасибо, разведчик.
— Дейзи?
— Гас?
— Я пошел. Не грусти. Ты лучшая девчонка в мире и я тебя люблю.
— И я тебя, Гас. Пока.
Гас легко поцеловал ее в щеку и пошел к двери. Невысокий, худощавый, темноволосый, с умным и странно породистым лицом парень. Золотые руки, спокойный характер. Ее друг. Друг детства. Настоящий друг.
Дейзи вздохнула, припудрила нос и занялась важными бумагами, заляпанными кофе. Через несколько минут в дверь постучали, и на пороге возникла миссис Пардью.
— Дейзи? Я не помешала?
— Что вы, миссис Пардью. Проходите и располагайтесь. У вас что-то…
— Неприятное, честно говоря.
— Выкладывайте.
Ну… она и выложила. Через минуту Дейзи Сэнд превратилась в молодую деловую женщину, серьезно и сосредоточенно просматривающую документы и внимательно слушающую своего главного бухгалтера.
Суть проблемы заключалась в том, что коммерческий банк, хранивший практически все активы «Эмеральда», неожиданно объявил о своем банкротстве. Разумеется, страховка была предусмотрена, однако агентство было слишком маленьким и мобильным, а потому работало с живыми деньгами, а не с долгосрочными кредитами, и банкротство банка ставило под удар все текущие проекты. Миссис Пардью грозно блеснула очками и заключила:
— Говоря попросту, фирма совершенно без денег. Все, что у нас есть, — это, собственно, ваши средства, Дейзи. Ваш персональный счет.
— Хо! Это же чертовски много.
— Я бы не сказала, что так уж чертовски. Вы позволите мне быть откровенной?
— Разумеется, но…
— Девочка моя, вы замечательная, добрая, бескорыстная и легкая в общении, но бизнес — удел грубых и жестоких, а отчасти и жадных людей. Вы успели потратить на агентство крупные суммы из своих средств. Все эти корпоративные подарки, вечеринки, оплаченные отпуска ведь их вы оплачивали из своего кармана?
— Но ведь «Эмеральд» — это тоже я. И вы все — вы же мои близкие люди! Сотрудники, конечно, но…
— Дейзи, упаси меня Господь вас в чем-то упрекать! Я лично горжусь знакомством с вами и желаю вам и дальше оставаться такой же доброй и бескорыстной девочкой, — но бухгалтер миссис Пардью должна быть беспристрастной. Вы все еще обеспеченная молодая женщина, у вас вполне приличный счет, вы можете жить на проценты… Однако содержать на собственные деньги агентство вы не можете. Во всяком случае, недолго. Месяца три от силы.
— Так. Ясно. Что у нас с текущими заказами?
— Мы добираем остатки. Новые заказы покроют только полиграфию, зарплату и кое-какие долги.
— А новые?
— Стоящих заказов нет, осталась мелочь. Не забывайте, в стране есть монстры рекламы, они не заинтересованы в процветании маленьких фирм.
— То есть… нас сожрут?
— Формально — нет. Формально они просто дождутся, когда мы скатимся на любительский уровень и сами уйдем с рынка.
— Ваши предложения?
Миссис Пардью покачала головой.
— Это не мой профиль. Все финансовые документы я доведу до конца, проблем не будет. Более того,
