Роль морских сил в мировой истории

провинции севера; в Средиземноморье – Сицилия, Сардиния и Балеарские острова. Корсика в то время принадлежала Генуе. В Западном полушарии, кроме Кубы и Пуэрто-Рико, Испания владела тогда всей той частью Американского континента, которая поделена сейчас испаноязычными латиноамериканскими странами от Мексики до Чили и Аргентины, кроме того – землями, захваченными позже (в 1836–1846 и 1848 году у Мексики с Соединенными Штатами – нынешние штаты США: Калифорния, Невада, Юта, Амазонка, Колорадо, Нью-Мексико и Техас. – Ред.). Приходили к пониманию огромных коммерческих возможностей, который открывал этот регион. И в Азии (и в Океании. – Ред.) у Испании имелись большие владения, которым в данном обсуждении уделялось меньше внимания, – Филиппины и др. (также позже, в конце XIX и в XX веке, захваченные США. – Ред.). Чрезвычайная слабость Испанской империи из-за упадка ее королевского центра явилась причиной того, что другие страны, которых занимали, по обыкновению, более непосредственные интересы, относились безразлично к ее огромным размерам. Это безразличие не могло сохраняться, когда замаячила перспектива более сильной власти, которую могли поддержать альянсы во главе одной из европейских держав.

В тему данной книги не входит рассмотрение деталей дипломатических мероприятий, которые, передавая народы и территории от одного правителя к другому, имели целью добиться политического баланса мирным путем. Главные принципы политики отдельных стран могут быть упомянуты вкратце. Испанские власти и население противились любому решению, которое привело бы к расчленению империи. Англичане и голландцы противились любым территориальным приобретениям Франции в Испанских Нидерландах, а также французской монополии в торговле с Испанской Америкой. Они опасались, что восшествие на испанский престол представителя династии Бурбонов приведет и к тому и к другому. Людовик ХIV добивался правления своего сына в Неаполе и на Сицилии при любом варианте раздела империи. Франция приобрела бы таким образом сильные позиции в Средиземноморье, но под контролем морских держав – это обстоятельство побудило Вильгельма III уступить французским требованиям. Австрийский император особенно возражал против утраты его династией позиций в Средиземноморье. Он отказывался вступать в какие-либо альянсы с целью раздела Испанской империи. Прежде чем такие альянсы сложились, испанский король умер. Но перед смертью министры уговорили его подписать завещание. Оно передавало все территории империи под власть внука Людовика ХIV, тогда еще герцога Анжуйского (впоследствии он стал Филиппом V, королем Испании). Этой мерой надеялись сохранить целостность империи, привлечь к ее защите ближайшее и одно из наиболее могущественных государств Европы – ближайшее государство, если исключить державы, господствовавшие на море, которые всегда находятся рядом с любой страной, чьи порты открыты для захода их кораблей.

Людовик ХIV согласился с таким завещанием и поэтому считал себя обязанным противиться всем попыткам раздела империи. Союз двух королевств под властью одной династии обещал Франции большие выгоды, проистекавшие из устранения застарелого врага, угрожавшего с тыла и создававшего так много помех ее экспансии на восток. Фактически с этого времени существовал (с редкими перерывами) альянс двух королевств, который сложился на основе династических связей и который не был опасен Европе лишь из-за слабости Испании. Другие страны немедленно насторожились, и ничто не предотвратило бы войну, кроме некоторых уступок со стороны французского короля. Государственные деятели Англии и Голландии, двух держав, от богатства которых зависела реализация угрозы войны, предложили, чтобы итальянские государства были переданы сыну австрийского императора, Испанские Нидерланды – им самим и чтобы новый испанский король не предоставлял никаких торговых привилегий Франции перед другими странами в обеих Индиях. Отдавая справедливость их мудрости, следует сказать, что в целом этот компромисс явился наилучшим решением, найденным после десяти лет войны, и в нем проявился рост осознания полезности развития морской мощи. Людовик XIV, однако, не уступал. Наоборот, при попустительстве испанских губернаторов он занял несколько городов в Испанских Нидерландах, которые, по соглашениям с Испанией, удерживали голландские войска. Вскоре, в феврале 1701 года, собрался английский парламент и высказался против любого договора, который способствовал бы преобладанию Франции в Средиземноморье. Голландия приступила к военным приготовлениям, а император Австрии двинул свои войска в Северную Италию, где начались военные действия, в основном неудачные для Людовика XIV.

В сентябре того же 1701 года две морские державы и император Австрии подписали секретное соглашение, которое определило основные направления будущей войны, за исключением той, что велась бы на самом Иберийском (Пиренейском) полуострове. Согласно соглашению, союзники намеревались оккупировать Испанские Нидерланды с тем, чтобы создать барьер между Францией и Соединенными провинциями, захватить Милан для обеспечения безопасности других территорий императора, а также Неаполь и Сицилию – с той же целью и для защиты мореходства и торговли подданных его британского величества и Соединенных провинций. В интересах упомянутых мореходства и торговли морские державы должны были иметь право завоевывать страны и города Испанских Индий. И все, что бы они ни были способны захватить, должно было принадлежать им и оставаться в их распоряжении. В предстоящей войне союзники не могли обойтись друг без друга, не могли обойтись и без принятия ряда мер – во-первых, предотвращения объединения королевств Франции и Испании под властью одного короля; во-вторых, предупреждения становления французов хозяевами Испанских Индий или посылки ими своих кораблей, чтобы прямо или косвенно заниматься там торговлей; в-третьих, сохранения торговых привилегий подданных его британского величества и Соединенных провинций, которыми они пользовались во всех испанских странах при жизни последнего испанского короля.

Нужно заметить, что в этих условиях не выражалось намерения противиться восшествию на престол представителя династии Бурбонов, который был призван на трон испанскими властями и сразу же признан Англией и Голландией. Но с другой стороны, император Австрии не снял своих претензий на занятие испанского престола собственной особой. Голос морских держав, судя по условиям соглашения, оберегающим их коммерческие интересы, был в коалиции преобладающим, хотя приходилось учитывать и германские (Священной Римской империи. – Ред.) интересы, поскольку англичане и голландцы собирались использовать в войне на суше войска германских государств. Французский историк пишет: «На самом деле, это был договор о разделе… Вильгельм III, ведавший всем, позаботился о том, чтобы не изнурять Англию и Голландию задачей сохранения испанской монархии исключительно для императора (австрийского. – Ред.). Его окончательным условием было свести власть нового короля, Филиппа V, к пределам собственно Испании и обеспечить Англии и Голландии коммерческое использование всех территорий, находившихся под властью испанской монархии, а также важные военные и морские позиции для борьбы против Франции»[69].

Но, хотя война неумолимо надвигалась, страны, которые должны были участвовать в ней, колебались. Голландия не собиралась начинать военные действия без Англии, но, несмотря на устойчивые антифранцузские настроения англичан, промышленники и торговцы еще не забыли страшные бедствия последней войны. Как раз тогда, когда настроения колебались, умер Яков II. Людовик XIV, поддавшись личным симпатиям и уговорам своих приближенных, официально признал королем Англии сына Якова II. Англичане, возмущенные тем, что они считали угрозой и оскорблением, отбросили всякую сдержанность. Палата лордов заявила, что «не может быть безопасности, пока не образумлен узурпатор испанской монархии». Палата общин проголосовала за выделение средств на содержание 50 тысяч солдат и 35 тысяч матросов, помимо субсидий германским и датским союзникам. Вскоре после этого, в марте 1702 года, умер Вильгельм III, но королева Анна продолжила его политику в общих интересах народов Англии и Голландии.

Людовик ХIV пытался ослабить надвигавшуюся бурю посредством формирования лиги нейтральных стран среди других германских государств.

Но австрийский император умело играл на настроениях пангерманизма. Он привлек на свою сторону курфюрста Бранденбурга, признав его королем Пруссии и создав, таким образом, северогерманскую протестантскую королевскую династию. Вокруг нее, естественно, сплачивались другие протестантские немецкие княжества (а в будущем она станет грозным соперником Австрии). Непосредственным же результатом этого стало вступление в войну Франции и Испании, коронованные государи которых объединились ради общего дела – без союзников, кроме Баварии. В мае Голландия объявила войну королям Франции и Испании. Англия сделала то же самое. Однако Анна отказывалась упомянуть Филиппа V королем даже в тексте официального объявления войны, поскольку тот признавал королем Англии Якова III.