— Странно, — сказала мисс Укридж. — Как я узнала, мистер Симс слег с простудой и остался сегодня в постели.
Я посочувствовал простуде мистера Симса — меня самого начало знобить. Я, возможно, что-то ответил бы, но в это время из кресла позади меня грянул оглушительный храп, и я дошел уже до такого состояния, что подпрыгнул, как резвящийся барашек.
— Стэнли! — вскричала мисс Укридж, обернувшись к креслу.
Еще один всхрап раскатился по воздуху, соперничая с музыкой карусели. Мисс Укридж прошла через комнату и потрясла своего племянника за плечо.
— Мне кажется, — сказал я, впав в состояние, когда людей тянет говорить глупости такого рода, — мне кажется, он спит.
— Спит! — лаконично повторила мисс Укридж. Ее взгляд упал на полупустой стакан на столе, и она сурово содрогнулась.
Истолкование ситуации, которое она как будто нашла, мне показалось неприемлемым. На сцене и на экране можно часто наблюдать, как жертвы алкоголя хлопаются на пол в состоянии полного беспамятства после одной стопки, но Укридж, несомненно, был скроен из более стойкого материала.
— Не понимаю, — сказал я.
— Неужели! — сказала мисс Укридж.
— Но я же вышел отсюда всего на полминуты, а он тогда беседовал с младшим священником.
— Младшим священником?
— Абсолютно младшим. И трудно поверить, что, разговаривая с младшим священником, он…
Мою защитную речь прервал внезапный резкий звук, который, раздавшись непосредственно за моей спиной, заставил меня еще раз судорожно содрогнуться.
— Да, сэр? — сказала мисс Укридж.
Она смотрела мимо меня, и, обернувшись, я обнаружил, что к нам присоединился какой-то незнакомец. Он стоял на пороге стеклянной двери, и звук, напугавший меня, возник от удара набалдашником трости по стеклу.
— Мисс Укридж? — сказал незнакомец.
Один из тех субъектов с суровыми лицами и пронизывающим взглядом. Когда он вступил в комнату, возникло ощущение властной уверенности. То, что он был человеком железной воли и неколебимой твердости, стало очевидным, когда он не дрогнул под взглядом мисс Укридж.
— Я мисс Укридж. Могу ли я…
Незнакомец стал еще более суроволицым с вдвойне пронизывающим взглядом.
— Моя фамилия Доусон. Ярд.
— Доусон-Ярд? — переспросила хозяйка дома, которая, видимо, детективным жанром не интересовалась.
— Скотленд-Ярд!
— А!
— Я приехал предостеречь вас, мисс Укридж, — сказал Доусон, разглядывая меня, словно я был кровавым пятном. — В окрестностях вашего дома был замечен один из величайших артистов- преступников.
— Так почему вы его не арестуете? — грозно осведомилась мисс Укридж.
Сыщик слабо улыбнулся:
— Потому что я хочу взять его вместе с добром.
— Добром? Вы намерены направить его на путь исправления?
— Я не намерен направлять его на путь исправления, — мрачно сказал мистер Доусон. — Я намерен поймать его с поличным, да таким, чтобы его можно было засадить. Забирать таких, как Заика Сэм, просто по подозрению смысла не имеет.
— Заика Сэм! — вскричал я, и мистер Доусон вновь проницательно посмотрел на меня, на этот раз словно я был тупым орудием убийства.
— Э? — сказал он.
— Да ничего. Только странно…
— Что странно?
— Да нет, этого же не может быть. Типус ведь младший священник. Сама респектабельность.
— Вы видели младшего священника, который заикался? — вскричал мистер Доусон.
— Ну да. Он…
— Э-эй! — сказал мистер Доусон. — А это кто?
— Это, — сказала мисс Укридж, глядя на кресло с омерзением, — мой племянник Стэнли.
— Любитель поспать.
— Я предпочла бы не говорить о нем.
— Так расскажите мне про этого младшего священника, — требовательно сказал мистер Доусон.
— Ну, он вошел…
— Вошел? Сюда?
— Да.
— Зачем?
— Ну-у…
— Он должен был сочинить какой-то повод. Так какой?
В интересах моего спящего друга я счел разумным несколько уклониться от истины.
— Он… э… по-моему, он сказал, что его… э… интересует коллекция табакерок мисс Укридж.
— У вас есть коллекция табакерок, мисс Укридж?
— Да.
— Где вы их храните?
— В гостиной.
— Проводите меня туда, будьте так добры.
— Но я не понимаю…
Мистер Доусон прищелкнул языком с некоторой досадой. Он как будто был очень раздражительной ищейкой.
— Мне казалось, что теперь все уже должно быть ясным. Этот субъект пробирается в ваш дом под благовидным предлогом, избавляется от этого джентльмена… А как он от вас избавился?
— Ну-у, я просто ушел. Решил прогуляться по саду.
— Э? Ну, сумев остаться наедине с вашим племянником, мисс Укридж, он подливает ему в стакан кайфа…
— Подливает кайфа?
— Тот или иной наркотик, — пояснил мистер Доусон, изнемогая из-за ее невежества.
— Но он же младший священник!
Доусон коротко хохотнул:
— Представляться младшим священником — любимый приемчик Заики Сэма. В этом обличии он работает на скачках. Это гостиная?
Да, это была гостиная, и даже без пронзительного вопля, который вырвался из уст хозяйки, мы мгновенно поняли, что худшее произошло. Пол был усеян щепками и битым стеклом.
— Их нет! — горестно вскричала мисс Укридж.
Любопытно, как по-разному одно и то же воздействует на разных людей. Мисс Укридж превратилась в ледяную статую горя. Мистер Доусон, с другой стороны, казалось, обрадовался. Он поглаживал коротко подстриженные усы с видом благодушной снисходительности и говорил что-то о красиво обтяпанном дельце. Он называл Заику Сэма крепким орешком и поделился своим мнением, что отсутствующий Заика вполне может считаться одним из ребят, причем не из худших.
— Что мне делать? — стонала мисс Укридж. Я испытывал к ней жалость. Мне она не нравилась, но ведь она страдала.
— В первую очередь, — энергично сказал мистер Доусон, — надо узнать, сколько чего забрал этот субчик. Что-нибудь еще ценное в доме есть?
