зашел к вашим и увидел у них под кроватью целый мешок пустых банок из-под пива — выбежал вон в слезах. Я тут недавно подсчет произвел: если мне не пить и не есть, а всю зарплату на машину откладывать, то я накоплю на «запор» через сто пятьдесят два года. А Наде, несмотря на весь ее меркантилизм, Будкин все равно не понравился даже со своим автопарком. Надя сказала, что он — хам.
— Твоя Надя — умная женщина, — согласилась Саша.
— А она говорит, что дура, потому что за меня замуж вышла.
— Ну и что, что Будкин хам. Я это знаю. Но сердцу не прикажешь.
— Все сохнешь? — серьезно, с сочувствием спросил Служкин. — Зря, Сашенька. Если для тебя на Будкине свет клином сошелся — так ведь клин-то клином и вышибают... Это большой намек.
— А я ему письмо написала...
— Угу. И я определен в почтовые голуби, — догадался Служкин.
— И это тоже... — смутилась Саша и достала из кармана сложенный вчетверо тетрадный листок. — Прочитай, пожалуйста, Витя... Мне очень важно знать твое мнение... Прочитай вслух.
Служкин хмыкнул, взял листочек из ее пальцев и развернул.
— «Я очень устала без тебя. Мне кажется, что наша ссора — недоразумение, случайность. Она возникла из пустяка. Если ты считаешь, что я виновата, то я согласна и прошу прощения. Ты мне очень дорог и нужен. Я тебя жду всегда. Приходи», — прочел Служкин.
Саша внимательно вслушивалась в звучание собственных слов.
— Лаконично и поэтично, — сказал Служкин, складывая листок и убирая в карман. — Дракула бы прослезился. Но не Будкин.
— Считаешь, это бесполезно? — вздохнув, печально спросила Саша и задумчиво добавила: — Но ведь надо же что-то делать... Хоть бы ты, Витя, запретил мне это... Я бы тебя послушалась, честное слово. Ты же мой лучший друг.
— Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, — назидательно изрек Служкин.
— Ты мне расскажешь, как он отреагирует на письмо?
— Расскажу, — согласился Служкин. — Хоть сейчас. Начинать?
Глава 8
НА КРЫШЕ
— Недавно я Руневу встретил, — лениво сообщил Служкин.
— Где? — так же лениво поинтересовался Будкин.
— А-а, случайно, — сказал Служкин. — У нее на работе.
Оба они, голые по пояс, лежали на расстеленных газетах посреди крыши. Они загорали на отцветающем солнце бабьего лета и пили пиво. Между ними стояла трехлитровая банка и раскуроченная коробка из-под молока, заменявшая кружку. Над ними на шесте, как скелет мелкого птеродактиля, висела телевизионная антенна, которую они только что установили.
— Сашенька тебе письмо написала, — сказал Служкин.
— Не получал. Честное слово.
— Так она его через меня передала.
Служкин залез в карман джинсов, достал листочек и протянул Будкину. Будкин развернул его и стал читать, держа на весу перед глазами, солнцу на просвет. Читал он долго.
— Не ссорился я с ней ни фига, — сказал он, опуская письмо. — Это она на меня обиделась. Когда я последний раз был у нее, то всякие планы развивал, как зимой буду на горных лыжах кататься. А ее, естественно, не звал. Вот она и обиделась.
— А чего не звал-то? Трудно, что ли?
— Я бы позвал, так она ведь поехала бы, дура... А там одни ботинки, как «Боинг», стоят. Где бы она на все денег взяла? Явилась бы в каких-нибудь снегоступах на валенках... Меня бы там на базе все засмеяли.
Будкин приподнялся, выпил пива и повалился обратно.
— А дальше чего у вас с ней было?
— Ничего... Дальше я занят был, мне к ней в гости ходить было некогда. Вот она и решила, что я обиделся. Детский сад, короче.
— Так сходи к ней, — посоветовал Служкин.
Будкин задумчиво начал складывать из письма самолетик.
— Неохота, — признался он. — Надоело мне с ней. Человек она, конечно, хороший, но тоску на меня нагоняет. Придешь — у нее как «Прощание славянки». Нагрустит, хоть экспортируй.
Будкин ловким, точным движением запустил самолетик. Тот нырнул, вынырнул, полетел за край крыши по красивой нисходящей линии, пронесся над желто-зеленым ветхим тряпьем березок в сквере и вдруг без видимой причины кувыркнулся вниз и исчез в тени, как в озере.
— Господин Будкин зажрался, — констатировал Служкин. — От такой чудесной девушки отказывается. Доиграется господин Будкин, точно. Имеет терема, а пригреет тюрьма.
Будкин захехекал.
— Руневой в тебя надо было влюбиться, Витус, — сказал он. — Вы бы друг другу идеально подошли.
— Я хоть к кому идеально подойду, — без ложной скромности ответил Служкин. — И отойду так же.
— Мне не такая девка нужна, — мечтательно произнес Будкин, глядя в теплое небо, которое незаметно, из глубины, словно бы начинало медленно промерзать на зиму. — Такая вот... — туманно сказал он и пошевелил пальцами. — Особенная...
— Такой большой, а в сказки веришь, — буркнул Служкин.
— Не-е, Витус, я не в сказки, я в жизнь верю. Это другие верят в сказки. Вот девки, что вокруг меня вьются, смотрят на меня как на какого-то Хоттабыча: мои бабки, хаты, тачки, свобода моя — для них какое-то Лукоморье. Потому они на меня и вешаются. А меня-то за всем этим не видят!
— А Сашенька видит.
— Рунева наоборот. Она счастлива уже одним тем, чего моя мама родила. А я этим тоже не исчерпываюсь. Руневой все равно: живи я хоть в шалаше с голой задницей, она все равно любить будет. Только в шалаше я себя уважать бы перестал. В общем, ни с той, ни с другой стороны нет уважения к тому, что я в себе ценю больше всего: к моему умению жить.
— Что это за умение? Умение деньги делать?
— Не только. С этим умением я организовал свою жизнь так, что ни от кого и ни от чего не зависю... завишу...
— «Не зависею». А чего ж в тебе, несчастном, тогда ценят?
— Саму жизнь ценят, Витус, а не умение жить. Следствие, а не причину. А мне нужна такая девка, чтобы все эти жизненные блага ценила, но не рвалась за ними и не плевала бы на них. Чтобы за шмотьем меня видела и уважала меня за то, что я могу его иметь. И пользовалась бы всем в меру — не переплачивала и не воровала. Короче, хозяйка мне нужна, а не грабительница и не обожательница.
— Ну-у, — скептически хмыкнул Служкин. — Давай ищи съеденные щи.
Вечером Служкин отправился в садик за Таточкой, но, отойдя от подъезда на пять шагов, вдруг свернул с тротуара и через ограждение полез в сквер. Забравшись в заросли поглубже, он осмотрелся, подпрыгнул и выдернул из листвы березки маленький бумажный самолет.
Глава 9
КРАСНАЯ ПРОФЕССУРА
