– Теперь давайте представим, что вы окатили этого тигренка грязью, а затем представим, что слух о вашем поступке дошел до тигрицы-мамы. Как она к вам отнесется? Какое расположение духа у нее будет, когда вы увидитесь?
– Я бы рискнул предположить, что она выкажет некоторое неудовольствие, сэр.
– И правильно сделает. Это называется материнский инстинкт.
– Да, сэр.
– Прекрасно, Дживс. Теперь вообразим, что недавно тигрица и тигренок немного повздорили. Скажем, они несколько дней не разговаривают друг с другом. Как вы считаете, будет тигрица столь же яростно защищать тигренка?
– Вне всякого сомнения, сэр.
– Вот-вот. Следовательно, мой план в кратком изложении таков. Уведу кузину Анджелу в какое-нибудь уединенное место и примусь за Таппи – разнесу его в пух и прах.
– Разнесете, сэр?
– Начну его ругать, поносить, высмеивать, оскорблять. Обвиню во всех смертных грехах. Буду лапидарен. Скажу, что он похож на африканского кабана, а не на выпускника одной из лучших и старейших привилегированных школ Англии. А в результате? Когда Анджела все это услышит, сердце у нее обольется кровью. В ней проснется тигрица-мать. Не имеет значения, в чем они там не сошлись взглядами, она будет помнить только, что это человек, которого она любит, и бросится его защищать. Следующий шаг – размолвка предана забвению, она падает в его объятия. Что вы на это скажете?
– Очень остроумная мысль, сэр.
– Мы, Вустеры, остроумны, Дживс, на редкость остроумны.
– Да, сэр.
– Кстати, я почерпнул эту премудрость не только из книг. Я на опыте ее проверил.
– В самом деле, сэр?
– Да, лично проверил. И получил блестящее подтверждение. Как-то месяц назад стою я на скале Эдем в Антибе и слежу рассеянным взглядом, как в воде резвятся купальщики. Вдруг девица, с которой я был едва знаком, указывает на одного типа и говорит: «Смотрите, до чего смешные ноги, в жизни не видела ничего подобного». Я с ней согласился и принялся глумиться над нижними конечностями этого типа. И вдруг меня будто смерч подхватил. Девица охаяла мои конечности, о которых, по ее словам, при всем желании ничего хорошего не скажешь, потом взялась за мои манеры, нравственность, внешность, ум и привычку жевать спаржу с громким хрумканьем. В общем, когда она закончила, стало ясно: Бертрам повинен во всех смертных грехах, разве что пока еще он никого не убил и не поджег сиротского приюта. Как я выяснил впоследствии, девица была помолвлена с тем типом, и накануне они слегка повздорили насчет того, стоило ли пойти с двойки пик, имея на руках семерку, но без туза. В тот же вечер я видел, как они вместе сидят за обедом, довольные и веселые, размолвки как не бывало. Они не могли наглядеться друг на друга. Вот, Дживс, очень поучительный пример.
– Да, сэр.
– Думаю, кузина Анджела поведет себя так же, когда услышит, как я последними словами крою Таппи. К ленчу, надеюсь, помолвка снова войдет в силу и бриллиант в платине опять засверкает у нее на безымянном пальце. Или на среднем?
– К ленчу едва ли, сэр. Горничная мисс Анджелы мне сообщила, что мисс Анджела сегодня утром отбыла в своем автомобиле с намерением провести день в компании друзей, живущих поблизости.
– Хорошо, тогда через час после того, как она вернется. Какая разница, Дживс. Не будем размениваться на мелочи.
– Хорошо, сэр.
– Главное, мы можем быть уверены, что вскоре у Анджелы и Таппи все снова будет тип-топ. Эта мысль согревает мне душу, Дживс.
– Истинная правда, сэр.
– Чего я не выношу, так это разрыва двух любящих сердец.
– Я могу оценить ваши чувства, сэр.
Я положил окурок в пепельницу и закурил новую сигарету, знаменуя таким образом окончание первой главы.
– Итак, Западный фронт нам тревог не внушает. Перейдем к Восточному.
– Сэр?
– Я говорю иносказательно, Дживс. Это означает, что теперь мы переходим к делу Гасси и Мадлен Бассет.
– Да, сэр.
– Здесь требуются радикальные меры. Когда имеешь дело с Огастусом Финк-Ноттлом, следует помнить, что он придурок.
– Или мимоза стыдливая, если воспользоваться более мягким выражением, сэр.
– Нет, Дживс, он придурок. А с придурками следует придерживаться жесткой, крутой политики, политики с позиции силы. Психологией здесь не обойдешься. Мне не хотелось бы задевать ваши чувства, но позвольте вам напомнить, что вы впали в ошибку – развели психологию в случае с этим самым Финк- Ноттлом и потерпели сокрушительный провал. Вы пытались заставить его разговориться, нарядив Мефистофелем и послав на бал-маскарад, надеялись, что красное трико придаст ему храбрости. Тщетно, Дживс.
