Билли Виндзор засмеялся.
— Будь имя моего отца Джозеф, — сказал он, — а не Уильям, как мое, и побывай он в Миссури— хоть раз в жизни, а он там никогда не бывал, и сфотографируйся я хоть раз с теx пор, как вышел из пеленок, чего не случалось, может, я и пошел бы с ним. Но при таком положении вещей предпочел воздержаться.
— Весьма таинственно, товарищ Виндзор. Уж не хотите ли вы сказать?…
— Если они только на такое и способны, нам можно не тревожиться. Интересно, кем они нас считают? Фермерами? Устраивают такой эстрадный номер!
В голосе Билли слышалось искреннее возмущение.
— Значит, вы полагаете, что, прими мы приглашение товарища Лейка и отправься к нему покурить и поболтать, мы бы провели время не так уж уютно?
— Нас бы убрали.
— Я так много наслышан, — задумчиво произнес Псмит, — о широком гостеприимстве американцев.
— Такси, сэр?
По мостовой рядом с ними ползло красное такси. Билли покачал головой.
— Пожалуй, такси было бы не так уж неуместно, — заметил Псмит.
— Но не это, с вашего разрешения.
— Что-то в нем оскорбляет ваш эстетический вкус? — сочувственно осведомился Псмит.
— Что-то в нем заставляет мой эстетический вкус брыкаться, как взбесившийся мул, — ответил Билли.
— Что же, мы, виртуозы пера с тонкой нервной системой, подвержены таким странным идиосинкразиям. И ничего не можем с собой поделать. Мы рабы наших темпераментов. Так пойдем пешком. В конце-то концов, вечер чудесный, а мы молоды и сильны.
Они дошли до Двадцать третьей улицы, и тут Билли вдруг остановился.
— Пешком-то пешком, — сказал он, — а не воспользоваться ли нам надземкой?
— Как пожелаете, товарищ Виндзор. Я в ваших руках. Они перешли Шестую авеню и поднялись по лестнице
на платформу надземной железной дороги. Как раз подходил поезд.
— Быть может, вы упустили из виду, товарищ Виндзор, -сказал Псмит после некоторого молчания, — что мы не только не несемся к вашему жилищу, но движемся точно в противоположную сторону? Это обратный поезд.
— Не упустил, — коротко ответил Билли.
— У нас есть точный пункт назначения?
— Этот поезд идет до Сто десятой улицы. Мы доедем туда.
— А потом?
— А потом поедем обратно.
— После чего, полагаю, съездим в Филадельфию, или в Чикаго, или куда-нибудь еще? Ну-ну! Я в ваших руках, товарищ Виндзор. Ночь еще молода, так везите меня, куда желаете, Всего пять центов конец, а наши кошельки обременены деньгами. Мы — двое юных прожигателей жизни, готовые ее прожигать. Так прожжем же ее!
На Сто десятой улице они вышли из поезда, спустились но лестнице и направились на другую сторону улицы. Внезапно Билли остановился.
— И что теперь, товарищ Виндзор? — терпеливо осведомился Псмит. — Вы придумали еще какое-нибудь раз-влечение?
Билли зашагал куда-то дальше по улице. Посмотрев туда, Псмит увидел его цель. Там в тени надземки стояло красное такси.
— Такси, сэр? — спросил шофер при их приближении.
— Мы вам доставляем столько хлопот, — сказал Билли. — Наверное, на этом деле вы просто разоряетесь. Ведь все это время вы могли бы возить пассажиров!
— Однако эти встречи, — вмешался Псмит, — чрезвычайно приятны.
— Можете больше не утруждаться, — сказал Билли. — Я живу в доме номер восемьдесят четыре по Четырнадцатой Восточной улице. И сейчас мы отправляемся туда.
— Хоть убейте, — буркнул шофер, — не понимаю, что вы несете.
— А мне казалось, что очень хорошо понимаете, — сказал
Билли. — спокойной ночи.
— Подобные вещи крайне неприятны, — заметил Псмит, когда они сели в поезд. — Невозможно хранить достоинство, когда тебе навязывают роль гонимого оленя. А когда вы заподозрили, что оный субъект занимается слежкой?
— Когда увидел, как он сердечно беседует на Бродвее с нашим другом из Миссури.
— Видимо, он незаурядный специалист, если не сбился с нашего следа.
— Да ничего подобного! Так же просто, как споткнуться
о бревно. Из поезда надземки можно сойти только в определенных местах. Ему достаточно было подъезжать к станции раньше поезда и следить, сойдем мы или нет. В подземку я сел вовсе не для того, чтобы отделаться от него. Просто хотел разобраться в его игре.
Поезд остановился у платформы Четырнадцатой улицы.
На мостовой напротив лестницы стояло красное такси.
13. Оценка положения
Войдя к себе, Билли тотчас погрузился в качалку и по своему обыкновению принялся ритмично покачиваться. Псмит грациозно опустился на диван-кровать. Оба молчали.
Для Псмита события вечера явились откровением. Раньше он понятия не имел о богатстве прослоек нью-йоркского преступного мира. Для него было сюрпризом, что члены банд запросто посиживают в саду на крыше «Астора» и в крикливых костюмах прогуливаются по Бродвею. Когда Билли Виндзор упомянул про шайки, перед умственным взором Псмита возникла панорама низколобых хулиганов, которые старательно держатся в пределах своей части города. Панорама эта была верной, но не исчерпывающей. Основной состав нью-йоркских банд поставляется классом хулиганов и редко преступает свои естественные границы. Но в каждой банде имеются более преуспевающие члены: джентльмены, подобные молодому человеку на крыше «Астора», снискивают хлеб насущный более деликатными и аристократическими способами, чем прочие. Основной состав зарабатывает на жизнь (не считая дней выборов) такими пошлыми приемами, как ограбление прохожих, пребывающих в состоянии алкогольного опьянения. Элита банд воспаряет много выше.
Прошло довольно много времени, прежде чем Билли заговорил.
— Эй! — сказал он. — Это надо обмозговать.
— К вашим услугам, товарищ Виндзор.
— Дело обстоит так: теперь уже ясно, что мы вышли на что-то крупное.
— Да, такое впечатление, бесспорно, создается.
— Так вот. Я доведу дело до конца. И не только потому, что хочу помочь беднягам в трущобах, хотя этого одного было бы достаточно. Но мне тут еще кое-что светит. Если победа останется за нами, меня возьмет какая-нибудь большая газета. Это мой шанс. Ясно? А вот вы в другом положении. Не вижу, для чего вам рисковать и нарываться на кастет, а то и на пулю. Стоит задраться с бандой, и неизвестно, что будет дальше. Ну и вам лучше бы выйти из игры. Вас же это никак не касается. Вы приехали сюда провести каникулы. Заработок тут вам не нужен. Вам надо развлекаться, а не связываться с…
Билли умолк.
— Вот и все, что я хотел сказать, — докончил он после паузы.
Псмит устремил на него взгляд, полный укоризны.
— Кажется, вы хотите меня уволить, товарищ Виндзор?
— То есть как?
— В разнообразных трактатах на тему «Как преуспеть на литературном поприще», — печально продолжал Псмит, — которые я порой почитываю, неизменно встречаются указания, что в первую очередь новичок нуждается в редакторе, который поверил бы в него. И мне, товарищ Виндзор, мнилось, что в вас я
