– Кто там?
Слава Богу, ее голос! Она жива! Да, Вал сидела на стуле со сложенными на коленях руками. Возле нее лежал горящий фонарь.
– О, Вал!
Я бросился к ней, упал на колени и обнял ее ноги. Ее ласковые пальцы погрузились в мои волосы.
Она глубоко вздохнула:
– Мой милый! Неужели ты пришел сказать мне, что я свободна? Ну, так скажи, не бойся. Я так ждала…
Я окаменел. Что она говорит?
Снова прогремел гром.
– Клэй, любимый, я свободна, правда?
Я был словно в тумане и ничего не соображал.
– Клэй!
Ее голос стал резким, она схватила меня за плечи и поднялась на ноги. Мы смотрели друг другу в глаза.
– Что случилось?
Ее лицо было белым как мрамор.
– Вал, отдай мне револьвер.
– Револьвер? Что ты хочешь этим сказать?
У меня подогнулись ноги.
– Не шути, Вал, верни мне оружие.
– Да не пори чушь, Клэй! – Ее голос сорвался на крик. – Возьми себя в руки. Ты же говорил, что у тебя есть револьвер!
– Он исчез. Вал, умоляю, не мучь меня. Ведь это ты его взяла?
– Я?
Она всем телом подалась вперед, ее пальцы сжались в кулаки, бледное лицо с дико горящими, широко раскрытыми глазами приблизилось ко мне.
– Что ты говоришь? Так он жив? Он еще жив?
– Я уже шел, чтобы убить его. У меня был план. Все должно было выглядеть как самоубийство. Очень логично… хороший мотив… полиция никого не стала бы подозревать. И тут я обнаружил, что револьвер исчез.
После долгой паузы она спросила каким-то незнакомым мне голосом:
– Кто же его взял?
– Я был уверен, что ты…
– Нет.
– Но что теперь делать? Без оружия я не смогу с ним справиться. Он сильнее меня.
– Я же предупреждала тебя – он дьявол, с ним бесполезно бороться. А теперь уходи. Если он застанет тебя здесь…
– Я обещал помочь тебе, и я это сделаю.
– Уходи!
Она закрыла лицо руками и разрыдалась.
– Я спасу тебя, Вал! К завтрашнему дню ты освободишься от него!
– Уходи. Хватит пустых обещаний. Мы ничего не сделаем с ним.
Я вышел в коридор и вернулся в кабинет совершенно подавленный.
«Пустые обещания». Да, она права, и это заставляло меня страдать еще сильней. Все пропало…
Но кто же тогда взял револьвер, если не Вал? Еще сегодня утром он был на месте. Значит, это сделал кто-то из троих: Видаль, Дайер или Гацетти. Видаля сразу можно исключить: если бы он нашел оружие, то немедленно потребовал бы объяснений.
Если бы револьвер обнаружил Дайер, он бы просто не тронул его. Зачем ему это делать?
Итак, остается Гацетти.
Я налил в стакан виски и выпил залпом. Затем взял фонарь, вышел в темный коридор и направился в комнату итальянца. Он все еще храпел. Я долго прислушивался, но потом собрался с силами и вошел, оставив дверь полуоткрытой.
В нос мне ударил отвратительный запах: смесь пота, грязного белья и табачного дыма. Сердце мое тяжелым молотом колотило по ребрам, во рту пересохло. Если бы не бодрящее действие виски, я бы не решился войти сюда.
Неожиданно Гацетти сильно всхрапнул, волосы на моей голове встали дыбом, а затем вдруг в комнате повисла тишина.
Может, он проснулся?
Я стоял ни жив ни мертв, обливаясь потом. Немного поворочавшись, итальянец снова захрапел.
Я ждал, а затем, успокоившись, прикрыл стекло фонаря ладонью и включил его. При слабом свете я принялся осматривать комнату. Недалеко от меня у стены стоял комод. Подходящее место для хранения оружия.
Стараясь двигаться бесшумно, я подошел к комоду и выдвинул верхний ящик. В нем лежало белье, но револьвера не было. Когда я выдвигал второй ящик, раздался громкий скрип, и мое сердце подпрыгнуло. Я тотчас выключил фонарь. Храп прекратился…
Ящик медленно выползал, сантиметр за сантиметром.
Вдруг в темноте прозвучал голос Гацетти:
– Кто там, черт возьми?
Я быстро задвинул ящик и отступил в темноту. А потом включил фонарь.
Гацетти сидел на постели, и его заспанные глазки зло поблескивали, щурясь от света. Он весь напрягся и напоминал леопарда, готовящегося к прыжку.
– Что ты здесь делаешь? – прорычал он.
– Я… Я просто хотел узнать, как вы себя чувствуете.
– Да? – Его огромные кулаки пошевелились на коленях. – У меня жутко болит голова, я хочу спать, вот так. А сейчас проваливай ко всем чертям и не вздумай тут больше показываться, иначе я из тебя дух вышибу, понял?
Я выскочил в коридор и захлопнул дверь. Лестница была слабо освещена. Послышался звук шагов – кто-то спускался по ней. Наконец я различил фигуру Дайера. Он был одет в синий плащ, в руке держал фонарь. Подойдя к кабинету Видаля, он постучал, а потом открыл дверь и остановился на пороге.
– Я ведь просил меня не беспокоить! – рявкнул Видаль.
– Извините, сэр, но миссис Видаль…
– Что там еще с ней?
– Она, видимо, очень расстроена. Проходя мимо ее двери, я услышал плач и стоны. Мне показалось, что следует сообщить об этом вам.
– Очень мило с вашей стороны, Дайер. – В голосе Видаля звучала насмешка. – Только напрасно вы с Бердном так переживаете из-за нее.
– И все же вам, наверное, лучше навестить ее, – ответил Дайер, вновь появляясь в коридоре.
– Да ну вас всех к черту! – взорвался Видаль.
В комнате что-то упало, и он, словно тигр, выскочил в коридор, оттолкнув Дайера.
– Я сыт по горло истериками моей жены!
С этими словами он быстро взбежал по лестнице. Дайер последовал за ним.
Я вышел из темноты и приблизился к основанию лестницы, в то время как Дайер уже находился у ее вершины. Сквозь шум урагана слышался голос Видаля, но слов разобрать было нельзя.
Вдруг раздался душераздирающий крик, и Дайер рванулся вперед. Перепрыгивая сразу через две ступеньки, я взлетел наверх.
С дикими глазами, распущенными волосами и вытянутыми вперед руками из комнаты выбежала Вал.
– Вернись! Ты слышишь меня, Валерия!
