себя такой счастливой. Гирланд заехал за ней на такси, и теперь они сидели в ресторане. Он обещал ей самый лучший и самый дорогой обед в Париже, и, хотя у нее было полное доверие к нему, она все же не думала, что настанет такой момент, когда она будет сидеть рядом с ним в такой роскошной обстановке.
Гирланд подождал, пока они покончили с креветками «Ротшильд», чтобы заговорить с ней о наследстве Бордингтона.
— Тебе нужно лишь пойти в Женеве в Швейцарский кредитный банк и сказать им, что ты пришла за деньгами… Очень солидная сумма… шестьдесят тысяч долларов. Исключительно для тебя.
— Он в самом деле оставил мне все эти деньги? — спросила Мала, широко раскрывая глаза.
— Да. — Гирланд сделал глоток «Шабли». Он наблюдал за молодой женщиной, пытаясь понять, что же происходит у нее в голове.
— Он меня любил, — сказала она. — Он был таким странным… я не могла полюбить его. — Она дотронулась до фарфоровой пепельницы. — Что же я буду делать одна с такими деньгами?
— Попросишь в банке поместить их получше, — ответил Гирланд, — Ты не долго будешь оставаться одна.
Поколебавшись, она спросила тихим голосом:
— А ты не хочешь поехать со мной в Женеву… Мы могли бы быть счастливы вдвоем.
Гирланд покачал головой.
— Нет, я ведь холостяк, моя прелесть. Я могу добиваться успеха только будучи один.
Появились золотые куропатки на подстилке из зелени. Принесли «Пертес».
У Гирланда внезапно появилось ощущение, что вечер перестал быть удачным.
Он видел, что Мала чуть не плакала.
'Ах, эти женщины, — подумал он. — Мне не нужно было снова видеться с ней.
Я не должен был сомневаться, что она влюбилась в меня. Но ведь у нее есть деньги, она молода, и когда она приедет в Женеву, она составит себе новый круг знакомых, и начнет новую жизнь'.
Позднее они покинули ресторан. Обед был прекрасным и прекрасно подан, но вечер не удался. Они молча сели в такси и вернулись в отель.
Когда такси остановилось, Мала, сжав руки, снова попыталась…
— Ты поднимешься? — спросила она.
«Наступил момент проявить твердость, — подумал Гирланд. — Мне необходимо сохранить свободу, и я должен быть честным с ней».
— Нет, — ответил он. — Завтра ты сядешь на самолет в Женеву и станешь богатой женщиной. — Он достал из бумажника билет на «ЭР Франс» и положил на ее колени. — Ты должна жить своей жизнью, моя дорогая. Ты отлично справишься с этим… Такая красивая и богатая девушка, как ты, не долго останется одна. — Он нагнулся, чтобы открыть дверцу такси, — Забудь меня. Я не могу сделать женщину счастливой.
Она взяла авиационный билет и сунула его в сумочку. Выходя из такси, она посмотрела на Гирланда.
— Спасибо за этот восхитительный обед, — сказала она. — В следующий раз, когда мы встретимся, я угощу тебя стаканом вина!
Гирланд засмеялся.
— Ты просто замечательная. До свидания и желаю удачи!
Она долго смотрела на него, потом повернулась и медленно направилась к входу в отель.
Гирланд смотрел ей вслед, любуясь ее плавной — неходкой, тонким и грациозным силуэтом, таким желанным…
— Мы едем дальше? — спросил шофер, повернувшись к Гирланду с нетерпеливым видом.
Гирланд все еще смотрел на Малу, которая вошла в дверь. Он вспомнил тот момент в шахте, когда они оба были так близки. Он вспомнил тот крик, который вырвался у нее… и внезапно его охватило сильное желание снова пережить такой же момент.
— Куда мы поедем? — повторил он, — …никуда!
Он сунул билет в десять франков в руку шоферу, вышел из такси и быстро вошел в отель.
Мала спрашивала свой ключ, когда он подошел к ней.
Она повернулась к нему, и они переглянулись. Потом с радостным лицом она взяла Гирланда под руку и увлекла его к лифту.
