больше не на что надеяться.
– Я с этим согласен, но вы не ответили на мой вопрос. У вас есть что-нибудь на примете?
– В настоящий момент нет, но кто знает, что будет завтра? Оппортунист должен жить надеждой.
Арчер еще раз оглядел красивое лицо и безупречную одежду. «Отлично выглядит, – подумал он. – Хорошо взявшись, он поможет мне решить проблему, поставленную Паттерсоном».
– Возможно, я смог бы предложить вам кое-что интересное, – осторожно сказал он.
– Я всегда интересуюсь тем, что может представлять какую-то выгоду, – уверил его Гренвилль. – Может быть, мы выйдем из отеля и прогуляемся куда-нибудь, где можно съесть по тарелке спагетти? – Его улыбка стала еще шире. – Я ничего не ел весь день и плохо соображаю на пустой желудок.
Арчер был почти уверен, что это тот человек, который ему нужен. Он поднялся:
– Я предлагаю вам даже лучший вариант, я оплачу жаркое. Пошли.
Часом позже они отодвинули тарелки, съев по бифштексу с жареным картофелем и зеленым горошком в маленьком полупустом бистро. Арчер заметил, что тот поглощал пищу так, как будто не ел дней восемь. Прекрасным баритоном, не умолкая, Гренвилль обсуждал международные дела, искусство, литературу. Тембр его голоса гипнотически действовал на Арчера, который к тому же, слушая его, поражался огромной эрудиции Гренвилля.
– Все было съедобно, – заявил тот, положив нож и вилку. – Перейдем к более серьезным вещам. Что за интересное предложение, о котором вы упомянули?
Арчер откинулся на спинку кресла и потянулся к зубочистке.
– Думаю, мы могли бы вдвоем выгодно работать. Но прежде я хочу лучше вас узнать. Вы назвались оппортунистом. Какой смысл вы вкладываете в это слово?
– Я думаю, сможет ли ваш бюджет позволить нам съесть немного сыра? – спросил Гренвилль. – Жаль заканчивать ужин без него.
– Мой бюджет позволит нам взять кофе, но на этом все, – ответил Арчер.
– Ладно, давайте кофе. – Гренвилль улыбнулся. – Может быть, вы мне коротко изложите, что вы задумали, прежде чем я раскроюсь.
– Да, это понятно. – Арчер заказал кофе. – Я веду юридические вопросы в одной конторе. Владелец, американец, пытается найти деньги для финансирования строительства лагерей отдыха в солнечных уголках Европы. Ему необходимо примерно два миллиона долларов. Думаю, что смог бы убедить его использовать вас для заключения контрактов. Эта мысль только что пришла мне в голову, и я обязан с ним ее обсудить. Мне кажется, что вы его заинтересуете. Уверен, что произведете на него сильное впечатление, но я должен знать о вас больше, прежде чем начинать разговор. Теперь очередь за вами.
Гренвилль выпил глоток кофе и скривился:
– Я теперь представляю, какой вкус имел кофе во времена оккупации, – потом, глядя задумчиво на Арчера, продолжал: – Это не слишком выгодное дело, когда курс валюты так колеблется.
Арчер кивнул. Да, этот молодчик не глуп.
– Поговорим об этом позднее. Расскажите немного о себе.
Гренвилль раскрыл золотой портсигар, убедился, что он пуст, нахмурился и спросил Арчера:
– У вас остались сигареты, или мы будет воздерживаться от курения?
Арчер сделал знак гарсону и заказал пачку сигарет. Когда они закурили, он продолжил:
– Как вас называть, Гренвилль?
Тот обворожительно улыбнулся:
– Крис для друзей… зовите меня Крис. Да… откровенно говоря, моя профессия называется жиголо: услужливый кавалер. Такую профессию осуждают, но это все же профессия. А негодуют те, кто не понимает действенности мужской компании для дам преклонного возраста. Пойдите куда угодно, и вы найдете женщин, которые надоедают барменам, слугам, просто незнакомым в надежде найти партнера. Существуют тысячи одиноких женщин: богатых, толстых, худых, некрасивых, надоедливых, неврастеничных, которые мечтают о мужских объятиях, шепоте и готовы заплатить за это. Я из тех, кто откликается на такие запросы. Аксессуары и предметы туалета, которые вы заметили, – подарки богатых женщин. Этот браслет подарен мне одной старухой, которая вообразила, что я влюблен в нее. Портсигар – от толстой австрийской графини, которая была помешана на танцах. Она танцевала со мной по вечерам в течение трех недель. К счастью для меня и несчастью для нее, она заболела. Иначе, полагаю, я до сих пор танцевал бы с ней. Мне тридцать девять лет. Двадцать из них я делаю счастливыми старых богатых дам. – Он отпил кофе и улыбнулся. – Вот, Джек, вы все знаете.
Арчер почувствовал радость. Он не ошибся в отношении Гренвилля.
– Я думаю, – сказал он, – мы закажем сыр.
Стрелки часов над бюро консьержа показывали почти полночь, когда Джо Паттерсон вошел в холл отеля «Плаза Атене». К нему подошел Арчер:
– Добрый вечер, мистер Паттерсон.
Взяв ключ от своего номера, Паттерсон повернулся, хмуря брови, но, увидев Арчера, который ожидал его более двух часов, пробормотал:
– Что вы хотите?
– Я хотел встретиться с вами по важному делу, мистер Паттерсон, – без колебаний ответил Арчер. – Но если момент неподходящий…
– Ладно, ладно, я только что от одной курочки. Выпьем по рюмочке?
Арчер последовал за Паттерсоном в угол бара и подождал, пока бармен их обслужит. Американец прикурил сигару.
– В чем дело, Арчер?
– Вполне возможно, что удастся убедить миссис Рольф финансировать строительство лагерей.
Паттерсон оживился:
– Вы с ней разговаривали? Сегодня утром вы утверждали, что она никогда не согласится на это.
– Таково было первое впечатление, мистер Паттерсон. Потом я немного подумал. Теперь считаю, что ее удастся убедить.
Паттерсон расцвел от радости:
– Конечно, нет ничего лучше, чем немного подумать. Вы с ней связывались?
– Идея непростая, мистер Паттерсон. Нет, я с ней не связывался и не намерен этого делать. Но я сейчас почти уверен, что удастся убедить ее вложить два миллиона долларов в наш проект.
Паттерсон помрачнел:
– Прекратите крутиться вокруг да около, Арчер. Что вы хотите сказать, черт возьми?
– Для того, чтобы вы оценили ситуацию, мистер Паттерсон, необходимо знать, что Хельга Рольф – нимфоманка.
Паттерсон открыл рот:
– Нимфо… что?
– Легковозбудимая женщина.
Маленькие глазки Паттерсона округлились.
– Вы хотите сказать, что у нее в трусиках все горит?
– Примерно так, мистер Паттерсон. Я знаю Хельгу почти двадцать лет. Секс ей так же необходим, как вам ежедневная еда.
Тот был заинтригован. Он отпил глоток, стряхнул на пол пепел сигары и подмигнул Арчеру:
– В конце концов, это тоже неплохо. Вы думаете, можно оказаться с ней в одной постели и, если я ее удовлетворю, она согласится вложить деньги?
Арчер посмотрел на вульгарное, жирное и потное лицо американца. «Если бы мы могли видеть себя такими, какими нас видят другие», – цинично подумал он.
– Не думаю, мистер Паттерсон, – ответил он, тщательно подбирая слова. – Хельга интересуется определенным типом мужчин. Она любит высоких, более молодых, чем она, очень красивых интеллектуалов, превосходно знающих искусство, и, поскольку она свободно разговаривает на немецком, французском и итальянском языках, естественно, ожидает того же от партнера.
Паттерсон пожевал сигару:
