Мы добрались до Сигров Роуд за десять минут и поднялись на последний этаж. Я отошел в сторону и прислонился к стене, держа револьвер наготове, а Билл позвонил. Дверь резко открылась, и в проеме появился Хэнк. На нем были только плотно облегающие джинсы. Пока он стоял, глядя на Билла, я рассматривал его мощный торс с мускулатурой боксера.
— А, значит, копы — это вы, — прорычал Хэнк. — Что-то здесь нечисто. Убирайтесь, пока я не растер вас по стенке.
Билл что-то тихо ответил, но Хэнк не расслышал и вынужден был наклониться, чего мой друг, кажется, и добивался. Хэнк наклонился, приблизив к Биллу лицо, которое таким образом превратилось в прекрасную мишень. Кулак Билла, усиленный кастетом, с хрустом врезался в челюсть Хэнка. Даже я вздрогнул, настолько быстро и неожиданно все это произошло. Глаза Хэнка закатились, показались белки, и он рухнул, как срубленное дерево.
— Лапша, — презрительно протянул Билл.
Мы вместе оттащили тяжелую тушу в гостиную. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы заломить руки Хэнка за спину и защелкнуть на запястьях наручники.
Билл запер входную дверь, и мы осмотрелись. Гостиная была обставлена с комфортом, но во всем сквозили небрежность и запустение. Не выпуская из рук револьвера, я осмотрел спальню, маленькую кухню, в которой царил полный хаос, ванную и туалет. В квартире никого не было.
— Послушай, Билл, не стоит тратить на этого подонка слишком много времени. Плесни ему в харю немного воды, пусть очухается.
Билл пошел на кухню, взял там ведро и, наполнив водой, вылил Хэнку на голову. Затем, накачав паяльную лампу, он зажег ее. Синее пламя с шипением вырвалось наружу.
Хэнк пошевелился, открыл глаза, мотнул головой и, застонав, снова опустил веки. Я пнул его ногой под ребра, и он, придя в себя, зарычал, словно зверь, попавший в капкан.
— Кто заплатил тебе пять тысяч долларов за то, чтобы вы с приятелем облили Сюзи кислотой? — требовательно спросил я.
Он попытался освободиться от наручников, но только сделал себе больно.
— Это ты о чем? — промямлил он. Я взглянул на Билла.
— Придется его немного подогреть, чтобы освежить память.
— С удовольствием, — живо откликнулся Билл и тут же быстрым движением поднес лампу к обнаженной груди Хэнка. Тот вскрикнул и, казалось, готов был от ярости расколоться на куски. Он рычал и катался по полу, но я видел, что сила теперь уже на нашей стороне.
— Хватит, — провыл он. — Я скажу. Уберите лампу.
— Так кто же? — спросил я.
— Анжела. Уберите лампу!
Билл наклонился над Хэнком, размахивая пламенем прямо перед его носом.
— Говори все! — потребовал я.
— Анжела пришла ко мне. Она очень рассердилась, что ты помешал ей взять те деньги. Клянусь, она была, как ведьма! Такой злой я ее еще никогда не видел. Я даже испугался. Это ее идея насчет кислоты, и она предложила мне пять тысяч. Я поговорил с Хулой Мински, и он все обстряпал. Откуда я знал, что все получится так фигово? Я не хотел убивать ее — я думал, это только немного обожжет ей лицо. Я же не знал, что она бросится на дорогу и попадет под машину. Клянусь! Я сидел за рулем, все делал Хула!
Я с омерзением посмотрел на поверженного врага.
— А деньги вы получили?
— Да. Раз Анжела сказала, что заплатит, дело верное. Она всегда держит слово. Мы поделили деньги с Хулой пополам.
— Где сейчас Хула?
— Не знаю. Вчера он звонил и сказал, что уезжает по делу. Он еще не возвращался.
— Он сказал, куда едет?
— Я не задаю лишних вопросов, — ответил Хэнк, кося глазами на паяльную лампу. — И вообще, нужно быть психом, чтобы расспрашивать его о делах.
— Знаешь, Хэнк, ты оказался разговорчивым малышом. Теперь об Анжеле. Она тебе платит по десять тысяч долларов в месяц, так?
— Не мне. Просто один раз ко мне пришел Хула и сказал, что его интересует мой клуб. Он сказал, что будет делать там кое-какие дела и платить мне за это пятьсот долларов в неделю. Я не спорил, потому что боюсь его. Эта квартира тоже не моя, а его. Он разрешает мне здесь жить. Клянусь!
— Говори все, не темни, — сказал я, а Билл приблизил лампу, чтобы Хэнк мог чувствовать жар.
— Ко мне в клуб приходили люди и передавали заклеенные конверты, а Анжела приносила чемодан, набитый деньгами. Я не задавал никаких вопросов, а все складывал вместе. Первого числа каждого месяца приходил Хула и забирал деньги. Вот и все.
— За что шантажировали Анжелу?
— Не знаю. Думаю, что у Хулы есть что-то важное против нее.
Я внимательно наблюдал за негром.
— Ладно, Билл, — сказал я, — не мучай больше эту скотину. Сними наручники.
