разрываться между Парижем и Москвой, буду вместе с моей мамой делать все возможное для сближения Франции с моей исторической родиной – Россией! Спасибо за все!
Когда кончилась демонстрация Алешиных успехов, Таня спросила:
– А почему ты ничего не рассказал о своей маме?
– Она мне запретила. У нее свои соображения на сей счет, мне не понятные.
Возвращались в машине Дана.
– Танюшка, я тебя люблю, обожаю и преклоняюсь! Да здравствует красота моей сестры, умение работать и терпимое отношение ко мне, ура! Насчет «терпимого отношения» – это шутка. Теперь я знаю, что ты любишь меня, как и я тебя, на всю жизнь, и ничто нас не разъединит – ни границы, ни идеология. Ура няне Груше, тете Светочке и дяде Дану! Ура всем хорошим людям на свете! А плохих я не видел: то ли не успел, то ли они не существуют. Мне хочется побродить по свету, поговорить с людьми, живущими в очагах древнейших цивилизаций. Но для этого надо иметь много физических сил, потому что ответ на мои вопросы можно найти на Востоке в Кумранских пещерах или еще дальше – в Месопотамии. И все же скорее всего я не буду заниматься археологией. Я буду работать над документами в библиотеках мира, буду собирать по крупицам историю языков. Надеюсь на интуицию как предчувствие открытий. Дядя Дан, когда окончательно брошу костыли, начнем играть с вами в футбол, чтобы укреплять ноги. Все! Вы слышали монолог счастливого человека.
– Вот, дурачок! Когда ты повзрослеешь, дорогой братишка? Вылезай, приехали.
Мария Сергеевна всю свою жизнь проработала медицинской сестрой в хирургическом отделении клиники, хорошо знала всю семью Елены Федоровны. Два года назад похоронила мужа и, оставшись одна, долго не решалась выходить на пенсию. И Леночка предложила Марии Сергеевне переселиться к ним на дачу, содержать дачу и участок в порядке и кормить семью или приезжающих друзей, одним словом, быть хозяйкой дома. Мария Сергеевна с радостью согласилась, так как больше всего боялась одиночества, а тут возникла нежданная перспектива жить рядом с приятными ей людьми.
И в начале мая Алексей Петрович перевез Марию Сергеевну с ее личными вещами на дачу. Она поселилась в комнате на первом этаже, рядом с входом в дом. Комната была просторной, светлой, из окна которой были видны крыльцо дома и калитка на участок. Калитка освещалась малым прожектором. Дача Марии Сергеевне очень понравилась. Вода в дом подавалась от водонапорной башни дачного поселка, отопление обеспечивалось автоматизированной газовой колонкой, в большой кухне установлена газовая плита, на первом этаже просторная ванная комната, душевая – на втором, подведена канализация, включенная в центральную сеть поселка. Но дом еще надо обставить мебелью, приобрести бытовую технику и многое другое. Мария Сергеевна, женщина хозяйственная, самостоятельная, по своей инициативе купила в Звенигороде и в Москве кровати, столы, стулья, платьевые шкафы и договорилась об их доставке. Стиральную машину, холодильник, телевизор и прочее привезли из Москвы накануне приезда семьи.
Как-то в субботний день всем семейством, включая, естественно, хвостатых, отправились на дачу на двух машинах. За руль села Леночка, а Алексей Петрович перебрался на заднее сиденье машины Дана, которую вела Светлана, – коллегам было о чем поговорить. Дуся была уже старенькой и, устроившись на коленях у Алеши-младшего, всю дорогу проспала.
– Поздравляю с первым приездом в собственный дом семьи с друзьями. О, и Алеша приехал – это замечательно! На этом воздухе ты скоро окончательно поправишься, – с улыбкой встретила приехавших Мария Сергеевна.
– Спасибо, я очень рад, что теперь вы будете здесь находиться, – Алеша обнял и расцеловал Марию Сергеевну.
Затем состоялась знакомство с домом, и настроение у всех было радостное. Из Танюшиной комнаты открывался чудесный вид на Москва-реку.
– А теперь, как любимая дщерь, я могу сказать своему дорогому папке и не менее дорогой мамуле, что отсутствие Женевского озера перед окнами моих комнат и в Москве, и здесь я благосклонно прощаю. Молодцы родители, продолжайте и впредь в таком же духе.
– Ну и остер же, девка, у тебя язычок. Накажу когда-нибудь, и папка с мамкой не помогут.
– Нянечка, нянюшенька, миленькая, дорогая, золотая, брильянтовая, это я от радости, от счастья, что они меня родили.
– Уж, я когда-нибудь задам тебе трепку, красна девица…
– По попе, да? Дорогая и любимая, и единственная нянюшка, дай я тебя обниму и поцелую.
– Ладно, ладно, стрекоза, подлизываться. Иди ко мне, моя девонька, никому тебя не отдам.
Потом все вместе вышли в сад. Зита с радостным лаем носилась вокруг любимых людей и вдруг от избытка переполнившего ее счастья, запрокинув голову заголосила – она не знала, как по-иному выразить свое превосходнейшее собачье настроение.
– Зитулька, тебе здесь нравится, и все мы тебе нравимся, и жизнь превосходна, да, моя дорогая собачка, – обнимая ее, прошептала Светлана в висящие как два лопуха уха, – а теперь иди к Алеше, он сидит на крыльце и ждет тебя.
Собака стремглав с радостным лаем кинулась к нему и стала прыгать вокруг Алеши, стараясь лизнуть его в губы, а не в ухо, которое он ей подставлял. Наконец ему удалось успокоить Зиту, притянув к себе и прижав ее мордочку к своему лицу. В такой позе их и сфотографировала Таня.
Потом пошли к реке, протекающей неподалеку, метрах в трехстах от участка. Временами останавливались, чтобы дать отдохнуть Алеше. День был теплый, солнечный, на песчаном пляже загорали и купались дети. И Таня решила искупаться, и тут же изъявили желание присоединиться к ней Алексей Петрович и Дан. И только Леночка и тетя Груша остались с Алешей-младшим.
– Это вы из-за меня не идете купаться, я знаю, чтобы мне было не так обидно. Мама-Леночка, идите, если вы будете купаться, мне будет приятно. И вы, тетя Груша…
– Да ты что, Алешенька, в мои-то годы поздно в реке купаться.
– И совсем по другой причине, чтоб ты знал, я не пошла купаться, – продолжила разговор Леночка, – нечем вытереться. Кроме того, Танюшка и тетя Светлана в купальниках, а я – нет. Вон, смотри, они уже выскочили из воды и бегут к даче. Вода здесь холодная, ключевая. Пойдем и мы потихоньку.
– Как здесь хорошо, мои дорогие, – задумчиво произнес Алеша. – Я совсем забыл о Франции, конечно, не о маме, и, конечно, на какое-то время. Состояние счастья меня не покидает: я вас люблю всех вместе и каждого в отдельности, у меня такие замечательные родственники, я познакомился с замечательными людьми в больнице, и теперь я здоров, почти здоров, – уточнил он. – Я иногда даже думаю: не перебрал ли я отпущенную мне норму счастья, а?
– Нет, мальчик, нет! Твое счастье еще впереди, а сейчас это ощущение счастья от сил, которые возвращаются к тебе, ты выздоравливаешь. Слышите колокольчик? Это Мария Сергеевна приглашает нас к обеду.
Быстро пролетели лето и осень. В результате сложного обмена в том же доме на Сивцевом Вражке Светлане и Дану досталась трехкомнатная квартира. Любители собак и кошек и других домашних зверей хорошо знали Главного ветеринарного врача СССР по ее публичным выступлениям по телевидению и в прессе. В Главном ветеринарном управлении она работала два раза в неделю, а раз в неделю вела прием больных животных в ветеринарной клинике на Цветном бульваре. А кроме того постоянные инспекционные поездки, да еще лекции в Ветеринарной академии…
Дана совсем не радовала такая ее загруженность по работе.
– Светочка-веточка, так жить семейным людям нельзя. Мы друг друга не видим, нигде не бываем, ты, как затравленный маленький ишачок, тянешь и тянешь взваленный на тебя воз, пока под его тяжестью не споткнешься. А если не сумеешь подняться? Что-то больно часто ты тянешься к валидолу – уснуть без него не можешь. А когда тебя последний раз слушала Леночка? Как? Когда Алешу-младшего выписывали! Но прошло уже почти два года и ты совсем не думаешь о себе. Это я виноват, что позволил тебе так издеваться над собой. Алешка в институте шумит, где мы пропадаем, почему даже не звоним. Я лепечу про твою занятость. А он советует очень разумно: уменьшить работу вдвое и идти к Леночке на обследование. Да еще ругается, обещает приехать к нам и во всем самолично разобраться, дать мне по морде, а тебе по филейным частям собачьим поводком, чтобы ты за своим здоровьем следила, друзей не забывала и, между прочим, мужа тоже. Вот такая программа. Что будем делать?
– Дорогой мой, в этой лексике я узнаю тебя, а не Алешку, но ты прав тысячу раз. Прежде всего, надо
