ребят.
– Кто возглавляет прютаунский клуб спортивной стрельбы? – спросил Хармас, выходя из машины.
– Гарри Саймор. Его можно разыскать в правлении на Сикоморстрит. А зачем он вам?
– Хочу с ним посоветоваться, – ответил Хармас, – подождите минутку, я сейчас вынесу вам это досье.
Гарри Саймор, грузный сорокалетний мужчина с багровым лицом, крепко пожал руку Хармаса.
– Извините, что вторгся к вам, – сказал детектив, – но меня интересует револьвер Барлоу. Кажется, он кому-то его подарил примерно шесть месяцев назад. Вы случайно не знаете, кому именно?
Саймор изобразил на лице удивление.
– Вы, наверное, ошиблись. Фил никому не давал своих револьверов. Впрочем, нет, на прошлой неделе я сам позаимствовал у него один «кольт».
Хармас вздрогнул.
– Один? Значит, у него было несколько?
– Два, оба тридцать восьмого калибра. Великолепные пушки! Я это точно знаю, потому что он получил их от меня в подарок.
Хармас провел ладонью по волосам.
– Вы сказали, что позаимствовали один из его револьверов…
– Да, несколько дней назад ко мне приехал приятель из Майами, и мы с ним заключили пари. Обычно я пользуюсь «кольтом» сорок пятого калибра, а мой знакомый привык к полицейским пистолетам, но свой револьвер он оставил дома, и мне пришлось обратиться к Филу. Я возвратил ему оружие за три дня до его гибели. Бедный Филипп!
Хармас выпрямился в кресле.
– Где вы состязались с вашим приятелем? – спросил он.
– В здешнем тире. Поставили две мишени, и каждый сделал пятнадцать выстрелов. Я выиграл с перевесом в одно очко.
– Скажите, нельзя ли разыскать пули, выпущенные из обоих револьверов?
– Нет ничего проще. С прошлой недели никто еще не стрелял.
– Вы позволите мне позвонить от вас?
– Пожалуйста.
– Благодарю, – воскликнул Хармас и, дрожа от нетерпения, набрал номер Джонсона.
После удачного визита к двум клиентам Энсон решил переночевать в «Марлборо» и не возвращаться сегодня в Брент. Медленно двигаясь по забитому машинами шоссе, он думал о Мэг. Он посоветовал ей уничтожить страховой полис, полученный Барлоу, так как в нем была проставлена сумма в пять тысяч долларов. Другой экземпляр, подписанный Барлоу, он послал Джеку Джеймсону, молодому предприимчивому адвокату, который теперь представлял интересы Мэг и должен был оформить и направить компании требование о выплате страховки. Энсон был уверен в безупречности своего плана. Полиция сейчас разыскивает лысого садиста, пресса с симпатией пишет о Мэг. Джеймсон предъявит требование, и Мэддоксу придется раскошелиться. Одно его смущало: досье, о котором говорил старший следователь контрольной службы…
После обеда в «Марлборо» при выходе из ресторана Энсон встретил Хармаса.
– А, наконец-то, – сказал Хармас, пожимая агенту руку, – а я вас уже обыскался. Есть разговор.
Когда они устроились в мягких креслах в холле отеля, агент спросил:
– Что вас интересует?
– По-прежнему дело Барлоу, – ответил Хармас, – Мэддокс, как всегда, оказался прав. Полис-то действительно подписан с целью околпачить нас.
Энсон вытащил сигареты и протянул их Хармасу. Тот взял одну.
– Объясните, пожалуйста, – попросил агент.
– Теперь я могу утверждать, что миссис Барлоу при помощи любовника убила своего мужа, – заявил Хармас.
Энсон посмотрел на кончик сигареты. «Только спокойно, – сказал он себе. – Что он откопал? Где я мог промахнуться?»
– Думаете, я вам поверю? – вслух спросил он. – Да это всего лишь новый трюк Мэддокса, ему не хочется выплачивать страховку.
– Нет, – спокойно возразил Хармас, – вы не видели досье этой «несчастной вдовы», которое я читал.
У Энсона пересохло во рту. Он раздавил окурок в пепельнице.
– Ну и что же там написано?
– Миссис Барлоу раньше, увы, была проституткой и содержала одного сутенера, пока не попала в тюрьму за кражу. Когда через три месяца она вышла оттуда, сутенер куда-то исчез. Она встретила Барлоу, и он женился на ней. Между нами говоря, свет не видывал более нелепого брака. Затем, видимо, она снова нашла своего дружка и вместе с ним придумала весь план.
– Вы можете это доказать? – спросил Энсон предательски задрожавшим голосом.
