гораздо древнее гончарной мастерской, построенной над ними в самом конце периода Эль-Обейда. Ниже могил илистый пласт, достигающий трех с половиной метров толщины, совершенно чист и однообразен, если не считать едва заметной прослойки более темного цвета. Микроскопический анализ показал, что эта прослойка наносного происхождения образована почвами, принесенными из средней части Евфрата.
Еще ниже снова появились следы человеческого поселения, распавшиеся необожженные кирпичи, зола и черепки. Мы насчитали три последовательных напластования. Здесь в изобилии попадались богато расписанные сосуды типа Эль-Обейда, глиняные фигурки и плоские, прямоугольные кирпичи, сохранившиеся благодаря тому, что по какой-то случайности попали в огонь, а также куски глиняной штукатурки, тоже обожженной пламенем. С одной стороны эти куски были гладкими, плоскими или выпуклыми, а на другой их стороне сохранились отпечатки стеблей тростника. Эти куски отваливались от стен тростниковых хижин, которые, судя по раскопкам в Эль-Обейде, были таким же обычным жилищем для племен, обитавших здесь до потопа, как для современных арабов, живущих в болотистых местах.
Первые хижины были выстроены на узкой илистой отмели, возникшей главным образом в результате отложений растительных остатков. Среди них попадаются черепки, лежащие горизонтальными утолщающимися в глубину слоями. Впечатление такое, словно здесь их бросали в воду и они медленно, под влиянием собственной тяжести, оседали сквозь жидкую тину на дно. Еще на метр ниже современного уровня моря залегает плотный слой зеленой глины с извилистыми коричневыми полосами, оставленными корнями тростника. Здесь уже нет никаких следов человеческой деятельности. Это — дно Месопотамии.
Раскопки столь обширного котлована были длительными и дорогостоящими, но зато они полностью вознаградили нас обилием нового исторического материала. Результаты раскопок подтвердили стратиграфию, о которой мы и другие археологи, в частности те, что работали в Варке, могли только догадываться, и дали рад новых ценных подробностей.
Зеленая глина нижнего слоя была дном древнего болота, окружавшего остров в те времена, когда его заняли первые в этой части долины поселенцы. Глину пронизывали корни тростника, сверху на нее осаждались мертвые листья и стебли, в нее погружался весь мусор, который бросали с острова. Постепенно глина загустевала, болото мелело, и, наконец, на его месте возникла суша. Когда она достаточно окрепла, люди начали строить и на ней свои хижины. Теперь это место стало как бы подножьем холма, на котором стоял город. Великий потоп смыл расположенные в низине кварталы и занес их илом. Разумеется, не все люди погибли. Уцелевшие сохранили остатки древней культуры: следы ее мы нашли в захоронениях. Но люди эти опустились и обнищали, и к тому времени, когда на месте древнего кладбища возникли гончарные печи, традиционное искусство окончательно пришло в упадок.
Появление в гончарном слое красной, черной или серой посуды «урукского стиля» открывает новую главу в истории дельты. В богатую, но теперь обезлюдевшую долину хлынула новая волна пришельцев, на сей раз с севера. Они принесли с собой более развитую культуру — умение свободно пользоваться металлом, искусно обрабатывать медь и изготовлять посуду не руками, а на гончарном круге. Сначала они просто селились рядом с уцелевшими от потопа людьми эль-обейдского периода, но вскоре стали хозяевами страны.
Над черепками урукского периода лежат остатки расписной глиняной посуды стиля Джемдет Насра, изготовленной в мастерской, расположенной на том же месте. Это свидетельствует о новом нашествии. Очередная волна завоевателей, по-видимому, пришла с востока, однако у нас пока нет в этом полной уверенности. Их господство ознаменовалось огромным шагом вперед, развитием, а может быть, и изобретением такого важного искусства, как письмо. Одновременно с посудой стиля Джемдет Насра начинали попадаться таблички с пиктографическими письменами, которые впоследствии постепенно превратились в клинопись шумерийцев.
В четвертом снизу слое развалин домов культура Джемдет Насра исчезает. Плоские кирпичи уступают место плоско-выпуклым, а глиняная посуда становится такой же, как на царском кладбище. Это уже начало эпохи, которую мы называем раннединастическим периодом. Но дома еще трижды разрушались и трижды возводились заново. Затем город был покинут, обратился в развалины, и лишь тогда на этом месте в слежавшемся мусоре была вырыта первая могила царского кладбища. Следовательно, царское кладбище и непосредственно идущая за ним первая династия Ура относятся не к началу раннединастического периода, а к его середине.
Такова историческая схема, которую дает стратиграфия нашего большого раскопа. Благодаря ему мы теперь точно знаем последовательность исторических периодов, без чего вообще нет истории. Однако это вовсе не означает, что мы достаточно знаем о каждом периоде. Для того чтобы картина стала по- настоящему полной, нужно изучить результаты многих раскопок. Так, если судить лишь по трем нижним слоям под наносами великого потопа, можно прийти к выводу, что потоп произошел тогда, когда поселение было сравнительно новым. Однако в действительности дело обстояло совсем не так. Иракская правительственная экспедиция раскопала в Эриду развалины четырнадцати храмов, воздвигнутых один над другим, причем все они относятся к первому периоду Эль-Обейда, предшествующему потопу. В Варке немецкие археологи нашли культурный слой Эль-Обейда толщиной двенадцать метров. Следовательно, этот период был достаточно продолжительным. Мы тоже могли бы найти аналогичные свидетельства, если бы начали раскопки в центре доисторического города, однако наш котлован случайно оказался за его стенами. Обнаруженные нами развалины являются всего лишь остатками домов предместья, возникшего гораздо позднее.
Исходя из того, что народ Эль-Обейда первого периода, по-видимому, не пошел в своем развитии далее стадии неолита, можно было бы предположить, что это были дикие племена, не имевшие никаких связей с внешним миром. Однако их характерная расписная керамика, дошедшая до северных границ Месопотамии, а отсюда проникшая вплоть до Средиземноморья на западе и до берегов Оронта на востоке, свидетельствует о развитой торговле. Кроме того, совсем недавно под наносами великого потопа в развалинах одного из домов Ура мы нашли две бусины из амазонита. Ближайшее месторождение этого камня находится в горах Нилгири в Центральной Индии. Ввозить предметы роскоши из столь отдаленных стран могло только высокоразвитое общество. Да и терракотовые статуэтки Эль-Обейда, в сущности, нельзя назвать примитивными. Вытянутые тела, несмотря на всю их условность, вылеплены с большим умением; лица с высокими облитыми битумом прическами совершенно сознательно и очень искусно сделаны острыми и похожими на змеиные. Ведь это статуэтки богинь, которых только так и можно было изображать. Какую религию исповедовал этот народ, мы не знаем, однако несомненно, что она у него была.
До сих пор не ясно, можно ли называть людей периода Эль-Обейда шумерийцами. Но одно совершенно очевидно: созданная ими культура не была бесплодной, она пережила потоп и сыграла немалую роль в развитии шумерийской цивилизации, позднее достигшей пышного расцвета. Среди прочих ценностей они передали шумерийцам и легенду о всемирном потопе. Это не вызывает сомнений, так как именно они пережили это бедствие и никто другой не мог бы создать подобной легенды.
Знакомая всем библейская легенда о Ноевом ковчеге по своему происхождению вовсе не древнееврейский миф. Она заимствована евреями из Месопотамии и после соответствующей обработки включена в их священное писание.
Точно такая же история записана на глиняных табличках задолго до того, как Авраам появился на свет, причем в обеих версиях совпадают не только факты, но даже многие фразы.
Шумерийская легенда в форме религиозной поэмы отражает верования язычников. Если бы все, что мы знаем о потопе, только этим и ограничивалось, мы бы рассматривали такую легенду, как обычный миф. Но мы располагаем и другими источниками. В начале списка царей, о котором я уже говорил выше, перечисляются имена, по-видимому легендарных правителей; каждый из них царствовал сказочно долго — тысячи лет. «Но вот пришел потоп. После потопа царская власть была вновь ниспослана свыше». Список царей перечисляет династию правителей Киша, затем династию правителей Урука и, наконец, первую династию царей Ура, историческую достоверность которой подтвердили наши раскопки. Теперь это уже не просто образная легенда. Для древних летописцев она имела значение подлинных фактов. Их изложение настолько полно, что легенда становится правдоподобной, в противном случае она не имела бы смысла. Потоп для шумерийского читателя имел вполне конкретное значение. Это был тот самый потоп, который мы называем всемирным.
Все города Месопотамии, в том числе и Ур, сохранили следы наводнений, происходивших в разное время. Зачастую такие наводнения местного характера возникали в результате дождей. Однако мы ни разу
