— Верка, ты едешь, а я в запасе, — выбравшись из толпы, печально сообщила Нинка. — Обещала Дмитрию джинсовый костюм «Ли».
«Ну не дура ли?» — усмехнулась про себя Вера.
В гримуборной девчонки обсуждали списки. Вера переоделась, вынула из шкафчика новые коски и терку. Сначала ножницами, а затем теркой обработала подошву косков. Меньше шансов завалиться. В коридоре зазвонил телефон. Из соседних гримуборных кричали: «Да подойдите же кто-нибудь!» Но никто не подходил. Последнее время Буся часто звонила в театр. Просто так, от скуки или для поручений. «Если не будет филе, купи просто трески. Котики ее тоже любят. Да! Не забудь ванильные булочки. И будь осторожна. Не попади под конку». Буся вся в прошлом. Она капризна и раздражительна. Когда Вера дома, каждые пятнадцать минут стучит ложкой в стенку и чего-нибудь требует.
Вера накинула халат и побежала к телефону.
— Скобелеву позовите, пожалуйста, — попросил мужской голос.
— Я, — ответила Вера. — Кто это?
— Игорь, — уже своим голосом сообщил Градов.
— Зачем такая таинственность? — удивилась Вера.
— Мы в театре, моя дорогая. После репетиции не убегай. Я тебя буду ждать у Дома книги. Есть новости.
— Но мне нужно по магазинам.
— Новости важнее бабушкиных рыбоедов.
Они служили в одном театре. Игорь быстро завоевал положение ведущего танцора и звание заслуженного артиста. В городе его знали. В этом году он заканчивал балетмейстерское отделение при московском ГИТИСе. В последнем классе училища и первые годы в театре Вере казалось, что Игорь ее любит. В себе она не сомневалась. Не было дня, чтобы он не забегал в мансарду. Игорь жил в новом районе. Когда репетиции кончались поздно, они шли к Вере. Бусенька кормила их вкусным обедом, они отдыхали на большой, покрытой восточным ковром тахте и бежали на спектакль. Для Вериных родных вопрос был решенным. Но не для нее. Сначала охлаждение Игоря. Вера оправдывала его загруженностью: много работы в театре, ГИТИС, постановочная деятельность на телевидении, в кино, в варьете. Его энергией можно было только восхищаться. И она восхищалась. Некоторые его работы ей нравились. Но в основном все было поверхностно и несерьезно. Когда же? Когда? Он мечтал о каком-то совершенно новом, новаторском спектакле. Все в нем должно было быть оригинальным: и музыка, и сюжет, и хореография. Игорь мечтал о своем коллективе. Дай-то бог!..
Вера плохо слышала музыку. Уже дважды Ольга Васильевна, концертмейстер, не отрываясь от газеты, стоявшей на пюпитре, дымя «беломором», басила: «Верочка, врешь».
Она ушла с «середины». Никак не могла сосредоточиться. Подошла к расписанию. Вечером свободна. Репетиция до двух. Чего хочет от нее Игорь?
У Дома книги была длиннющая очередь. Продавали «Женщину в белом». Вера встала в хвост. Очередь продвигалась довольно быстро, и у нее был шанс до прихода Игоря стать обладательницей этой загадочной «женщины». Но Игорь прибежал, когда Вера находилась в центре очереди. Он стоял у входа и смотрел по сторонам.
Высокий, широкоплечий, в плаще с небрежно поднятым воротником и сумкой через плечо, он был похож не то на интуриста, не то на журналиста, В общем, он был хорош собой. Чего уж там.
— Я ухожу, — сказала Вера стоящему сзади старичку с палкой.
— Культур-мультур-найн, — зачем-то заорал старичок.
Вера подошла к Игорю. Он взял ее под руку, и они пошли.
— Мне нужно в рыбный. Что случилось?
— Вызывали в Управление культуры. Мне дают коллектив.
Они пересекли Невский. Красный свет застал их на пешеходной дорожке. Раздался свисток, и поток транспорта рванулся с места, обтекая их с обеих сторон.
— Что ты молчишь? — перекрывая гул машин, прокричал Игорь. — Ты что, не поняла? Я получаю коллектив.
— Я все поняла и очень за тебя рада. Бежим.
Они перебежали улицу.
— После Парижа можно начинать. Пойдем, сядем на лавочку, — и он потащил ее в скверик у Казанского собора.
«Окрашено» — заботливой рукой было написано на криво прилепленной к скамье бумажке. Женщины, работницы сквера, снимали лапник с клумб.
— Пойдем по каналу, — предложил Игорь.
Солнце умудрилось пробиться сквозь огромную тучу и направило лучи на двух крылатых львов, держащих горбатый мостик. Львам было хорошо. Они сияли.
— Какой коллектив? Профессиональный?
Игорь засмеялся:
— Полу. Полупрофессиональный. Ты помнишь, я тебе как-то показывал аляповатую афишу «Ритмы планеты»?
— Но это же совершенно не то? — удивилась Вера.
— Да. Сейчас это не то. А будет то. Мне дали «карт-бланш». Коллектив себя не оправдал. Руководителей вышибли. Или-или. Или я делаю из него настоящий крепкий коллектив, или их вообще разгонят.
— Это очень трудно. Классический? — заволновалась Вера.
— Нет. Чистой классики там не будет, — замахал руками Игорь. — Совершенно новые названия. Половину народа выгоню., Наберу талантливых ребят. Ты пойдешь.
— На пенсию, — улыбнулась Вера.
— Сколько тебе до пенсии?
— Столько же, сколько и тебе.
— Ерунда. Числиться будешь балериной, а работать репетитором, — мгновенно решил Игорь.
Вера показала ему кукиш:
— Нет уж, спасибо. Я еще хочу потанцевать. И так у нас век бабочки.
— Ладно, ладно. Танцуй себе на здоровье, — согласился Игорь. — Все равно я тебя заставлю делиться опытом с молодежью. Сразу после гастролей подавай заявление об уходе. Поверь мне. Мы еще удивим мир своими кренделями.
Игорь обнял Веру и крепко поцеловал в губы. Он давно ее так не целовал. У нее, как у девчонки, дико забилось сердце. Кровь прилила к вискам. Хозяйственная сумка выпала из рук.
— Спокойно, спокойно, — не то себе, не то Вере шепотом сказал Игорь, выпуская ее из объятий. Нагнулся и поднял сумку. Вынул сигареты. Закурил.
— Давай постоим немножко.
Они облокотились на перила. Маленькие айсберги из нерастаявшего льда нехотя покачивались на мутной воде канала. К одному из них пристала бывшая елка.
— Трудно себе представить, что через несколько дней мы вот так же будем смотреть в воды Сены, — задумчиво произнес Игорь. — Ты рада? Вместе. В Париже.
— Я не поеду. Не с кем оставить Бусю.
— Ты что, в своем уме? — возмутился Игорь. — Люди мечтают попасть в Париж. Покупают путевки за бешеные деньги. А она, видите ли, не может из-за столетней старухи, которая, кстати, бывала в Париже и знает, что это такое. — Вера хотела возразить, но Игорь замахал руками — Не смей меня перебивать. Ты понимаешь? В искусстве нужно быть фанатиком. А в нашем — тем более. Да, приходится многим жертвовать. Не мне тебе рассказывать о великих балеринах. Без семьи. Без детей. Да! Но зато искусство. Всю себя, без компромиссов, без каких-либо скидок на бабушек и дедушек, мужей и детишек. Вот тогда балерина. Вот тогда личность. — Вера опять попыталась вмешаться в речь Игоря, но он не позволил. — Нет уж, прости. Дослушай до конца. Ты прошляпила все. И карьеру, и положение. Нет в тебе фанатизма, черт с тобой. Но в Париж-то хоть съезди. Неужели неинтересно? Когда еще туда попадешь? Поговори с Нинкой.
