Власть правителя Вайна свергнута!.. Наследственные различия в цвете одежды отменяются!.. Энергии, пищи и одежды будет много!..
Да здравствует свобода, равенство, братство!»
Громкоговорители продолжали оглашать воззвание по всему кораблю. Ник Лов мысленно представил, как слушают его космиты — одни с испугом, другие с надеждой, третьи со злобой.
— Жаль, что мы сразу не можем отправиться туда, к людям, — сказал Ник Лов, вздохнув.
— Нужно идти к Вайну.
— Что ты имеешь ввиду? — спросил Кос.
— Да надо бы его предупредить, что ничего у него не выйдет, но сам он может жестоко пострадать, если нажмёт эту проклятую кнопку и включит механизм бомбы.
— Ну так заслуженно пострадает.
— Да, конечно, но предупредить его я обязан, — решительно ответил Ник Лов, не обращая внимания на возражения Коса. — Пошли, — сказал он, раздвигая двери лифта. — Что будем делать со стражниками? Они будут спать ещё полтора-два часа.
Не говоря ни слова. Кос полез в карманы стражников и начал доставать наручники с ключами. Наручниками он сковывал стражников друг с другом, а ключи клал себе в карман. То же он сделал и в другой комнате и затем попросил Тида и Дина помочь ему убрать стражников с дороги, подтащив к стенкам.
Ник Лов тем временем прошёл в третье помещение, где лежал на полу Юр Алт, подошёл к телефону и в рупор стал громко вызывать Леб Вайна. Воззвание, передаваемое внизу, звучало здесь приглушённо, и потому голос Ник Лова был слышен хорошо.
— Леб Вайн, Леб Вайн! — кричал Ник Лов в трубку акустического телефона. — Отзовись! Я, Ник Лов, хочу сообщить тебе нечто важное! Леб Вайн!
Ник Лов ещё раз несколько раз выкрикнул имя Вайна.
— Вскрой дверь, и всё! Чего ты церемонишься? — сказал Кос.
— Нет, Кос. Я не знаю, где бомба. Могу лишь догадываться, что либо там же, в коробке вездехода в тронном зале. Либо где-то вблизи него. И неуравновешенный Вайн может включить механизм.
— Ты же говоришь, что бомба не взорвётся.
— Не взорвётся. Но при возрастании массы, что произойдёт после нажатия кнопки, резко возрастёт жёсткое излучение от бомбы. И оно поразит всех, кто будет рядом, в том числе и нас.
— Это что, вроде газа, которым мы пользовались против стражников? — спросил Тид.
— Нет, Тид, много, много хуже. Облучение не проходит бесследно. От большой дозы умирают в муках, — ответил Них Лов и, опять обратившись к рупору, продолжал выкликать имя Вайна.
— Это ты, пришелец? Мы слушаем тебя. Ты явился сказать, что склоняешься перед Божественной карой? — вдруг отозвался рупор голосом Вайна.
— Нет, Вайн. Я пришёл сказать, что кара грозит одному тебе, если только ты осмелишься привести в действие механизм атомной бомбы.
— Да, я знаю, что погибну. Но и вы все погибнете! Все! А Божественные Установления останутся! По- прежнему решающее слово — за Вайнами! — И Ник Лов уловил нотки торжества в голосе говорящего.
— Ошибаешься, Вайн. Погибнешь только ты один!
— Ты лжёшь, пришелец!
— Нет, Вайн!
— Ты лжёшь! До сих пор предсказания Божественного Ша Вайна всегда сбывались. Они сбылись и в отношении тебя: Ша Вайн предсказал, и ты появился, — уже со злорадством выкрикнул Леб Вайн. — Поэтому смирись! И пусть твои машины сейчас же прекратят выкрикивать возмутительные речи!
— Они не прекратят их выкрикивать.
— Тогда я включу свою машину! — истерически завизжал рупор. — Смотри на часы! Смотри на часы! Когда обе стрелки сойдутся и покажут полдень, вас всех постигнет кара Вайнов! Всех, всех! Слышите, всех! — продолжал выкрикивать срывающийся на вой, кликушествующий голос Вайна. Ник Лов, на секунду закрыл глаза, представил себе его дёргающуюся фигуру, истеричное лицо и полные бешенства и злобы глаза. Ему стало неприятно. Он молча повернулся и отошёл от рупора, по пути взглянув на стрелочный циферблат часов, висевший на стене.
Десять часов утра — показывали часы.
— Ну что же, — сказал Ник Лов, — оставим Вайну на размышление два часа. А нам надо спустится вниз, к людям.
— Ник Лов, могу ли я приступить к своим обязанностям начальника стражи?
— Можешь, Кос. Но всё-таки знай: это не та стража, которая была раньше. Действия её теперь будут под контролем революционного комитета.
— Пусть так. Но сейчас я организую то, что есть. Меня помнят, знают и боятся. Через полчаса вся стража будет выполнять мои распоряжения.
— И что ты собираешься делать?
— Пока вы ходите внизу, я поставлю охрану у важных объектов: у складов пищи, на пищевом заводе, у питейных заведений и складов урзы. И буду дежурить здесь сам, так как никто, кроме меня, не осмелится перечить Правителю, если он пожелает выйти отсюда.
Кос Чип многозначительно посмотрел на рупор, как бы давая понять, что Вайн может их слышать, и опустил руку в карман, где у него опять появился пистолет.
— Нет, Кос, — взглянув на рупор, так же громко ответил Ник Лов. — Если Правитель пожелает покинуть свой пост около бомбы, мы не будем ему мешать. Он может выйти и стать таким же гражданином, как и все космиты. И охрану здесь пока тоже ставить не нужно.
Ник Лов подошёл к рупору и громко крикнул:
— Слышишь, Леб Вайн! Ты сможешь уйти от своей бомбы, если захочешь — и, обращаясь ко всем, сказал: — Мы не должны загонять его в угол. Он должен получить шанс на спасение. Всё остальное зависит от того, сколь велика его спесь и мера ненависти к людям. Пошли!
И, не обращая внимания на вздох несогласия, изданный Косом, Ник Лов прошёл к лифту, в котором продолжал мирно спать Сол. За ним вошли и все остальные.
— Лита, — сказал он в микрофон. — Подними нас. Мы выгрузим спящего Сола и кое-что возьмём.
Лифт тронулся, и по мере его подъёма звуки передаваемого воззвания стали затихать. Наверху их уже не было слышно. Сола внесли в шлюзы, дотащили до ближайшей боковой каюты и положили на скамью.
— Теперь у нас здесь двое спящих. Прямо ночной санаторий, — сказала Лита.
— Этот скоро проснётся, — ответил Ник Лов и, взглянув на своих друзей, которые и здесь не отходили от него ни на шаг, сказал, что он намерен сейчас снова обратиться к населению.
— Воззвание передается уже более получаса. Слышали его, вероятно, все. Нужны дальнейшие разъяснения. — И пошёл к микрофону. Ник Лов отключил магнитофон, сделал небольшую паузу и затем, взяв в руку микрофон, стал говорить:
— Космиты! Говорит Ник Лов! Свержение угнетателя Вайна состоялось. Начнём строить новую жизнь и новые отношения. Сейчас я, Ник Лов, и мои помощники спустимся вниз, для того чтобы встретиться с вами и всё разъяснить лично.
Первое, что мы сделаем сегодня же, — продолжал он, — это дадим вдоволь энергии всем устройствам и механизмам, наладим приготовление пиши и подачу горячей волы. Пища будет выдаваться всем желающим бесплатно. Все ограничения на пользование горячей водой будут сняты. А сейчас мы идём к вам! — Ник Лов опять сделал небольшую паузу и добавил: — Несколько слов, обращённых к страже, скажет известный вам Кос Чип, — и протянул микрофон Косу.
— Трижды Сильнейший! Дважды Сильнейшие! Говорят Кос Чип. Приказываю вам через пять минут собраться у входа в лифт номер три на этаже синих. Каждый доложит о состоянии своего подразделения. Всё!
Ник Лов, отметив про себя, что Кос остался верен своей немногословной манере, включил запись обоих сообщений, и речи их снова зазвучали по трансляции, повторяя сказанное несколько раз.
