Нами дарила любимому эту танку в знак примирения. Ее недомогание закончилось еще вчера, но у молодой женщины до сих пор не было возможности поговорить с Йоши: он провел всю ночь, занимаясь вместе с Сантаро последними приготовлениями к выступлению. Ни тот, ни другой до утра не спали.
Нами продолжала играть роль слуги и должна была соблюдать субординацию при посторонних. Все утро она искала случая загладить свою вину. После их размолвки Йоши сделался молчалив и угрюм, а в стане Йоритомо с головой погрузился в дела, но Нами не была уверена, что только служебные хлопоты мешают ему уделять ей достаточно внимания. Неужели он все еще сердится на нее?
Стихи она прочла застенчиво, с тревогой ожидая, как их воспримет любимый. Нами чувствовала себя виноватой перед Йоши, но надеялась, что ее маленький подарок поможет им помириться.
Йоши был погружен в свои мысли, и, когда Нами подъехала к нему, он даже вздрогнул от неожиданности. Йоши по достоинству оценил и стихотворение, и добрые побуждения Нами. Он так до конца и не понял причин ее возмущения в тот вечер, когда он пошел молиться к алтарю Хатшимана, но был счастлив, что Нами вновь становится той милой и ласковой женщиной, которую он любил. Йоши улыбнулся ей и ответил:
Этими стихами он сказал Нами, как сожалеет, что на время вынужден был отдалиться от нее, и как счастлив, что она подарила ему стихи. Прочитав танку, Йоши дотянулся до руки Нами и сжал ее, успокаивая любимую.
– Поездка утомляет тебя. Потерпи. Скоро мы отдохнем. Когда мы приедем в лагерь Кисо Йошинака, ты сможешь снять одежду слуги. Поскольку я представитель Йоритомо, Кисо не осмелится причинить тебе вред.
Нами взглянула на него с легкой иронией:
– Это тот самый Кисо, который преследовал нас в Хикуме?
– Да. Судя по описанию Йоритомо, это он.
– А ты уверен, что он отнесется с уважением к твоему титулу?
– Вполне, – солгал Йоши.
Сомнения одолевали его, но он не хотел этого показывать. Что греха таить, он даже подумывал оставить Нами в Камакуре, но потом отказался от этой мысли. Если начнутся боевые действия, он может пробыть в армии Кисо не один месяц. В этом случае Нами лучше находиться с ним рядом. Собственно говоря, Нами вообще могла не подчиниться его приказу остаться в Камакуре. Йоши с огорчением обнаруживал в любимой черты упрямства и своеволия. Несколько дней назад он увидел еще одну Нами – разгневанную, сварливую. Йоши, как многие мужчины, не понимал, что такие вспышки раздражения иногда возникают у женщин перед днями недомоганий.
– Сколько времени мы пробудем в пути? – спросила Нами.
– Сегодня мы заночуем в предгорьях. Завтра пересечем провинцию Шинано. Потом углубимся в горы Кисо. Думаю, на дорогу уйдут три или четыре дня.
– Я хочу быть с тобой этой ночью. Я буду с нетерпением ждать захода солнца, а пока позволь мне вернуться на свое место: конец колонны уже виден.
Глава 30
Утром десятого дня шестого месяца стаи черных дроздов кружили в безоблачном небе цвета меди. Воздух был раскален и неподвижен. Утомленных всадников не освежало ни малейшее дуновение ветерка, до слуха их не доносилось ни одного постороннего звука, кроме криков ошалевших от зноя птиц. В горах Кисо уже неделю не было дождя, дороги рассохлись, и трава местами на корню превратилась в сухое бурое сено.
Доспехи Сантаро были покрыты толстым слоем бурой пыли. Командир отряда более двух часов покачивался в седле во главе передового дозора колонны, прежде чем был остановлен часовыми Кисо. Сантаро тут же узнали и повели через лагерь к палатке военачальника.
После однообразных дней монотонного неторопливого перехода Сантаро был ошеломлен переменами, происшедшими в лагере. Обозленный поражением Юкийе в бою у реки Суноматы, Кисо измучил своих солдат учениями. Он понял, что без военной дисциплины армия никогда не станет боеспособной.
Несмотря на ранний час, жару и давящую духоту, оружейники и кузнецы лихорадочно суетились вокруг дымных костров, изготавливая в походных кузнях все виды оружия от наконечников стрел до боевых топоров.
Окраина лагеря была превращена в стрельбище, на пустом высохшем поле самураи упражнялись в стрельбе из лука, поражая мишени со спин несущихся галопом коней. Воздух гудел от ударов копыт.
Обнаженные по пояс, новобранцы, обливаясь потом, сражались учебными деревянными мечами. Рядом с ними воины повыше рангом проделывали упражнения с настоящими клинками – вынь! ударь! отбей и вложи в ножны! И лишь в палаточном городке армии Кисо царило непривычное запустение и стояла звенящая тишина.
Палатка Кисо ничем не отличалась от походных жилищ простых воинов. Она выделялась из них только размерами и была разделена ширмой на две неравные половины. В малой жили Томое и Кисо, в большой собирались военные советы. Здесь на голом земляном полу стоял низкий столик, а вокруг него были разбросаны одеяла. С опорного столба свисали два меча, под ними был укреплен боевой шлем с широко расставленными позолоченными рогами. Других украшений в палатке не было.
Сантаро предупредили, что в лагере введена строгая дисциплина и панибратские отношения, к которым он привык, больше не допускаются. Эти новшества ему не понравились, но, памятуя об уроке, данном ему Йоритомо, офицер решил соблюдать формальности.
Когда Сантаро вошел в палатку Кисо, вождь горцев восседал за столиком на одном из одеял. Возле Кисо никого не было, но Сантаро услышал шум за ширмой и решил, что там находится Томое. Он поправил свои мечи и опустился на колени напротив Кисо.
– Окабе-но-Сантаро, начальник охраны, прибыл с докладом о своей поездке к Йоритомо, – объявил самурай.
Кисо кивнул. Он ничего не ответил, но долго и внимательно рассматривал Сантаро. Его военачальник, побывав у Йоритомо, научился правилам хорошего тона – добрый признак, подумал Кисо.
Предводитель горцев сгорал от желания скорее узнать о результатах поездки Сантаро, но усилием воли сдерживал свое нетерпение: Кисо знал, что его считают слишком порывистым, и теперь старался вести себя как государственный деятель. Под руководством Томое он готовился стать властителем империи. Честолюбие Кисо не знало границ: он желал в будущем добыть себе титул сегуна – военного правителя Японии, что было почти немыслимым делом. За всю историю Поднебесной этого звания смогли удостоиться только три полководца.
– Мы ждали, что ты вернешься раньше, – начал Кисо.
– Князь Йоритомо задержал меня, – объяснил Сантаро.
– Да, с ним трудно иметь дело, – сказал Кисо и подумал, что когда-нибудь ему со своим двоюродным братцем придется схватиться, чтобы решить, кто из них возглавит род Минамото.
Кисо устал сохранять видимость спокойствия. Резким, отрывистым голосом, похожим на лай, он спросил:
– Людей и оружие он прислал?
– Тысячу человек на конях и еще пятьсот вьючных лошадей. Они в дороге, Я обогнал их на два часа.
– Хорошо, очень хорошо, Сантаро, Теперь мы почти готовы к боям. Как только этот новый отряд вольется в наши ряды, мы встанем на боевую тропу и не остановимся до самого Киото.
– Йоритомо поставил одно условие.
– Условие? – голос Кисо понизился до зловещего издевательского шепота.
– Он прислал вместе с отрядом советника – своего эмиссара.
– Пошел он к Эмме-О, не нужен мне его проклятый советник!
– По требованию Йоритомо его советник должен всегда находиться рядом с тобой.
– Советник – или, иначе сказать, «лазутчик»!
