— Вы должны понять, леди, что по натуре я человек поэтичный и всегда мечтал быть как можно ближе ко всему прекрасному.
Она оглядывается кругом.
— Но сейчас вы близки к этой красоте. Все вокруг нас сказочно прекрасно.
Неожиданно я прислоняюсь к дереву, прижимаю руку к левому боку и вздыхаю.
— Ой, Боже, вы ранены! — пугается она. — Я знала, мне показалось, что пуля задела вас… Что же мне делать?
— Просто подойдите поближе и положите свою руку мне на плечо. Возможно, так я сумею добраться назад до коттеджа.
— Да, да, конечно. Обопритесь на меня, не стесняйтесь.
Она обнимает меня за плечо, и я чувствую запах ее духов и вижу блеск в ее глазах.
— Ну, чего же вы от меня хотите?
Я ее прижимаю к себе и целую. И уж если я целую, то тогда я целую, я… я… целовал дамочек во всех концах земного шара, но говорю вам, что такого ощущения, как при поцелуе с этой малюткой Лаладж, я еще никогда не испытывал!
Она выскакивает из моих объятий и гневно говорит:
— Значит, вы солгали. Вы вовсе не ранены. Не кажется ли вам, что это не честно с вашей стороны?
— Слушайте, крошка, если я солгал, говоря, что вы ранили меня в сердце, то пусть мне больше никогда не видать ваше прелестное личико… А потом, неужели вы могли подумать, что я такой лопух, что позволю Варлею спокойно разгуливать с заряженным пистолетом? Я сам дал ему его!
— Сами дали?
— Конечно, — подтверждаю я. — И он был заряжен холостыми патронами. Я знал, что этот глупец не заподозрит подвоха.
Она слегка улыбается.
— Вы умница, Лемми Кошен. Вы знаете ответы на все вопросы.
Я принимаю опечаленный вид.
— Нет, я предельно несчастен, и вот почему: вы правы, сказав, что я обманом вырвал у вас поцелуй. И он не в счет. Я допустил огромную ошибку, потому что вечно спешу. Теперь уж это не повторится.
Она смотрит на меня и спрашивает:
— Что именно вы имеете в виду?
— Понимаете, вместо того чтобы затевать всю эту комедию с моим ранением и обманом добиваться от вас поцелуя, мне бы следовало честно сказать… Лаладж, я потерял из-за вас голову… Вас природа наделила всем. Вы красивы, грациозны, умны и находчивы. Мне нравится, как вы ходите и как вы говорите. Мне все в вас нравится. Так что во имя любви позвольте мне вас поцеловать. И, возможно, тогда бы вы могли и согласиться. Но теперь я все испортил сам своими собственными руками.
Она долго смотрит на меня и потом спрашивает удивительно вкрадчиво:
— А откуда вы все это взяли, мистер Кошен?
Я ничего не отвечаю. Просто любуюсь ею при лунном свете. И, поверьте мне, ребята, если бы старина Конфуций присутствовал при нашем свидании, с ним бы от ревности случился сердечный приступ. Уж поверьте мне.
Она прижимается ко мне и говорит:
— Ничего ты не испортил, Лемми…
— Послушай, Лаладж, когда ты кого-нибудь целуешь, запомни, что ты даруешь этому человеку весь мир…
Дарит ли эта девчонка целый мир? Говорю вам, она это может!
