— Они говорили не только про скрепки и конверты, — рассказывала Трейси своей подруге Барби, которой тоже не было на собрании. — Они сказали, что это связано с серьезным вопросом. Кто-то стащил половину директорского обеда на прошлой неделе.
Джулия стала прислушиваться. Оказалось, что руководство фирмы решило непременно найти того, кто стащил королевские креветки. Трейси сказала, что в офис даже вызвали судебного эксперта, и якобы прошел слух, что очистки от креветок нашли в отделе корреспонденции. Джулия невольно улыбнулась, вспомнив о том, что Ровена каждый день забирает оттуда почту. Однако радовалась она недолго. Вскоре к ней подошла Ровена и потребовала отчета — Джулия должна была объяснить, почему опоздала на службу.
— Вам следует пораньше выходить из дома, чтобы не опаздывать, — заявила Ровена, отмахиваясь от оправданий Джулии, уверявшей начальницу, что поезд задержался из-за самоубийства какого-то типа, бросившегося под рельсы. — Если вы даже не в состоянии до офиса добраться вовремя, то едва ли вас можно считать подходящим для нас сотрудником. Я намерена поговорить о вас с менеджером отдела.
Стараясь наверстать упущенное из-за опоздания, Джулия принялась за дело. Заполняя бесчисленные формы, которые, казалось, сопровождали каждое задание, она отправляла их по внутренней почте. Эти формы, как уже заметила Джулия, отнимали гораздо больше времени, чем сама работа.
Несколько часов спустя она вдруг обнаружила, что в спешке перевернула в инструкции две страницы сразу и кое-что упустила. А в конце рабочего дня Ровена, отклонив все объяснения Джулии, заявила:
— Оказывается, вы не можете следовать таким простым инструкциям. В таком случае не понимаю, почему вы ожидаете, что вам будут здесь доверять. Наверное, коллеги прикрывали вас в провинции. Но имейте в виду, у нас здесь нет специального отдела для неспособных сотрудников.
Джулия молчала, опасаясь, что может наговорить лишнего. «Какая ужасная ирония судьбы», — подумала она, вспоминая, как не раз сама исправляла ошибки Ника. Более того, когда Майра, жена Ника, устраивала скандалы, она брала на себя его обязанности и добросовестно их выполняла. Возможно, именно поэтому Ник решил взять ее с собой в Лондон. Но он подвел ее, оставив один на один с этой мерзкой Ровеной.
«Конечно, работа — это не главное в жизни, — говорила себе Джулия. — Но ведь у меня, кроме нее, ничего нет». Она снова наполнила бокал вином. Считается, что пить в одиночку — очень плохо, но что же делать тем, кому и выпить-то не с кем? Как-то раз она попробовала зайти вечером в паб неподалеку, но ее напугало агрессивное поведение местных юнцов. Такие бы мигом вылетели из паба ее родителей, если бы вели себя подобным образом. Мать надавала бы им тумаков и отправила бы домой делать примочки.
Джулия не собиралась отступать и возвращаться в Вустер. Признать свое поражение — это было бы слишком для нее оскорбительно. Но почему же ей так тоскливо? Ей казалось, что в таком огромном городе, как Лондон, не так уж трудно обзавестись друзьями. И здесь очень много одиноких людей — она видела, как в ночном супермаркете они заполняли свои корзины с явным расчетом на одного. Однако ее попытки вступить в беседу встречались настороженно, и в ответ она слышала лишь невнятное бормотание и ловила на себе подозрительные взгляды. Казалось, никто не хотел разговаривать с незнакомым человеком.
Филиппу Марлоу, конечно, хорошо говорить про то, как замечательно жить одному. Но для этого надо иметь хороший дом в тихом местечке, куда возвращаешься после того, как целый день преследуешь злодеев. Джулия жалела, что не обладает самоуверенностью книжных героев, но она прекрасно понимала, что и не могла бы соответствовать. Возможно, кофе и спиртного она потребляет не меньше, чем они, но ей никогда не удалось бы раскрыть преступление. К тому же она не курила, терпеть не могла оперу и поэзию, и не стала бы держать кота в крохотной квартирке. И кроме всего прочего, она женщина. «Почему, — спрашивала она себя, — мужчины гордятся статусом одинокого человека, а одинокие женщины считаются несчастными?»
А вот Дункан, наверное, чувствовал себя здесь очень неплохо. Хотя сейчас у него не было работы, он в последние дни не звонил ей, чтобы не жаловаться на одиночество. Она не видела его после обеда у Кармен и чувствовала, что в их дружбе что-то изменилось, — похоже, он пытался держать дистанцию. Он извинился за то, что так долго говорил с Кармен по телефону, но Джулия знала, что он очень хотел пойти в гости вместе с ней и на самом деле нисколько не раскаивался.
Джулия была весьма озадачена, узнав, что Кармен дает званый обед. Это совершенно не вязалось с той ужасной картиной ее домашней жизни, которую она нарисовала. Впрочем, Джулия не рассказывала Дункану о выходках Гидеона. В конце концов, она обещала Кармен хранить молчание. События того вечера не очень-то хотелось вспоминать. Разумеется, она не думала, что Гидеон будет по-дружески расположен к ним, но как объяснить странное поведение Кармен? Джулия несколько раз пыталась заговорить с ней, но Кармен казалась замкнутой и явно не желала говорить. Может, телезвезды всегда так общаются со своими друзьями?
Джулия пыталась скрыть свое разочарование. Когда Кармен стало плохо, она даже хотела остаться, чтобы ухаживать за ней. Однако Гидеон, подхватив жену на руки, отнес ее в спальню, а потом просто- напросто выставил их с Дунканом за дверь.
Дункан ужасно злился из-за того, что их не пригласили в ресторан, и на обратном пути без устали ругал Гидеона. Джулия же думала о Кармен — слишком уж странно она себя вела.
В какой-то момент Дункан ненадолго оживился и, ужасно напугав каких-то скинхедов, произнес речь о достоинствах кровавого мяса. После этого выступления он умолк и молчал до самого дома Джулии. Если Дункан ожидал, что приглашение к Кармен станет его выходом в мир знаменитостей, то он, конечно же, был разочарован. Джулия пригласила его выпить кофе, но он отказался и ушел, пообещав позвонить ей на днях.
Прошло уже несколько дней, а он пока не звонил. Она бежала к каждому телефонному звонку, но звонили не ей, и миссис Биллингз уже начала поглядывать на нее с улыбкой — было очевидно, что Джулия ждет звонка мужчины.
Джулия взглянула на крюк в потолке. Нет, она не собиралась сделать то, что сделал бедняга студент, живший в этой комнате до нее. И все же ей было ужасно тоскливо без Дункана.
И тут, как будто в насмешку, снова зазвонил телефон. Сделав над собой усилие, Джулия осталась на месте и сделала еще один глоток вина. Но тут миссис Биллингз прокричала, что звонят ей, Джулии. Встретив ее на лестнице, хозяйка сказала:
— К сожалению, дорогая, это не тот молодой человек, что заходил к вам как-то раз.
Стараясь скрыть свое разочарование, Джулия пожала плечами. Миссис Биллингз, придержав ее за плечо, многозначительно посмотрела на часы и проворчала:
— Где вы, молодые, берете энергию? Звоните друг другу по ночам… — Внезапно она смягчилась и добавила: — И все же вам не мешало бы сейчас поговорить с подругой. У нее такой голос, будто она расстроена. — Хозяйка заговорщически улыбнулась. — Я не удивлюсь, если у нее те же проблемы, что и у вас.
Сидя в такси, Джулия то и дело спрашивала себя: «Что же у Кармен могло случиться, почему она захотела видеть меня в столь поздний час?» Джулия отговаривалась, — мол, уже собирается ложиться спать, но Кармен настаивала.
— Ты должна приехать, — твердила она с отчаянием в голосе. — Мне нужна твоя помощь. Я не могу объяснить по телефону, но ты сама все поймешь, когда приедешь.
Джулия пыталась выяснить, что же все-таки произошло, но Кармен ничего не хотела объяснять.
— Это не то, что ты думаешь, — сказала она. — Не беспокойся. Сегодня Гидеон ничего не сделает нам.
В конце концов Джулия решила, что оказалась слишком уж сговорчивой. Пусть Кармен была телезвездой — это еще не давало ей права звонить людям среди ночи. И все же ее одолевало любопытство. К тому же она была польщена — ведь Кармен обратилась за помощью именно к ней. «Еще одна бессонная ночь не причинит мне никакого вреда», — говорила себе Джулия.
Уже сидя за столом на кухне и слушая рассказ Кармен, она очень жалела, что не легла спать пораньше.
— Неужели ты… — Джулия в ужасе уставилась на Кармен.
— Да, я убила его. Но это — несчастный случай. По крайней мере то, что произошло с револьвером. Я
