Дункан пристально посмотрел на нее. В глазах его была боль.
— Ты требуешь, чтобы я пожертвовал своей карьерой? — Он поднялся с кровати и надел рубашку. — Разве ты не понимаешь, насколько важно мне сейчас остаться здесь? Если я не останусь, у меня уже никогда не появится возможности совершить настоящий прорыв. — Он принялся надевать брюки. — Да… разве я не говорил тебе? У меня еще один просмотр для «Саутсайдеров» на следующей неделе.
Потом Джулия услышала, как Дункан гремит на кухне посудой, и поняла, что он не собирался возвращаться. Скинув халат, она подняла с пола свои вещи и оделась.
Если бы все это случилось неделю назад, она ухватилась бы за предложение Дункана и отказалась бы от своих планов, не задумываясь ни на секунду. Но теперь — другое дело. Жизнь в Лондоне, даже если бы она нашла другую работу, ничего бы не изменила для нее. Она никогда не была бы счастлива в этом безумном городе, среди постоянного уличного шума и чада выхлопных газов.
Если бы она осталась, ей пришлось бы просиживать на службе весь день, чтобы поддерживать Дункана, пока он будет ждать своего «большого прорыва», который вот-вот произойдет. И ей пришлось бы развлекать его сомнительных знакомых — тех, которые могли продвинуть его карьеру. А если Дункан добьется успеха, то будет много времени проводить вне дома, вдали от нее. И в конце концов все пойдет так, как это обычно случается в мире актеров: однажды она придет домой и застанет его в постели с какой-нибудь молоденькой актрисой.
Допив кофе, Джулия понесла пустую кружку на кухню. Взглянув на Дункана, сказала:
— Не сердись, но я уже все решила. Если для тебя так важно получить роль в какой-нибудь «мыльной опере», то тебе придется остаться здесь.
Дункан пристально посмотрел на нее.
— Но, Джулз… Подожди минутку… — Он поморщился. — Джулз, нам надо поговорить…
— Я думаю, мы уже достаточно поговорили, — заявила Джулия, сама удивляясь своей решительности. — Ты знаешь, где меня искать в Вустере, — добавила она, поворачиваясь к двери. — И все-таки я надеюсь, что ты передумаешь…
Это была ужасная неделя для Энджи. Ее поймали пьяной за рулем украденной машины. И все ее планы рухнули из-за смерти Гидеона. Но она понимала, что могло быть и хуже. Например, ее могли бы привлечь к делу об убийстве. К счастью, она выкрутилась, сумела очень убедительно все объяснить.
Рассказывая на допросе о своей поездке в Корнуолл, Энджи пыталась представить, что Гидеон на самом деле предложил ей выйти за него замуж и собирался развестись с Кармен. Но увы, это были всего лишь мечты… Кармен Берд ничего не потеряла, осталась со своим роскошным домом и со своей популярностью, и теперь могла искать нового мужа, такого же знаменитого. А она, Энджи, по-прежнему бедствовала. В конце недели ей предстояло платить за квартиру, а денег почти не осталось.
Правда, у нее остались фотографии Гидеона, но она сомневалась, что можно ими воспользоваться, чтобы шантажировать Кармен, — ведь все детали этого дела уже обнародованы. В конечном счете ей пришлось прийти к выводу: с шантажом ничего не получится, гораздо проще продать фотографии газетчикам.
Собравшись с духом, Энджи толкнула вращающиеся двери, ведущие в мраморный холл «Дейли дог». Сделав несколько телефонных звонков, она убедилась, что это издание — самое подходящее для ее целей.
— Я хочу видеть Рона Лерчера, — сказала она в приемной. — Вчера я говорила с ним по телефону.
— У вас кое-какие картинки для него, не так ли? — спросила секретарша, изнывавшая от скуки. Кивнув на дверь, у которой толпились люди с конвертами в руках, она сказала: — Подождите там, похоже, Рон сейчас слишком занят.
— Но послушайте… — Энджи вытащила из сумки свой конверт. — Он сказал, что примет меня сразу же, если я действительно принесу то, что обещала. — Вынув одну карточку, Энджи протянула ее секретарше. — Он сказал, чтобы я показала вам что-нибудь…
— О… недурно… — пробормотала секретарша. — Не тот ли это тип, который свалился в море на прошлой неделе? Муж телезвезды и убийца, не так ли? — Она внимательно посмотрела на Энджи, потом снова взглянула на фотографию. — Что же, это Рону, наверное, понравится. — Секретарша сняла трубку. — Сейчас сообщу.
Вскоре Энджи проводили к Рону Лерчеру. Переступив порог кабинета, она увидела необъятных размеров ягодицы, обтянутые брюками, — в этот момент Рон склонился над кодовым замком небольшого холодильника.
— Только что разделался с одиннадцатичасовым, — сказал он, имея в виду завтрак. Рон протянул Энджи пакет с пирожками. — Не желаете?
Она отрицательно покачала головой. Тут Рон отправил в рот пирожок и, прожевав, пробормотал:
— Так кто же вы? — Он опустился на стул. — Энджи Поттс, верно? Так-так… хозяйка «Переделки»… теплоход… — бормотал он в задумчивости. — Ну, что же у вас есть для меня?
— У меня фотографии… — сказала Энджи.
— Фотографии?! — усмехнулся Рон. — Какие именно? Знаете, эта история уже отходит в прошлое. А прошлое не вызывает у наших читателей ни малейшего интереса. Нужно изменить ракурс. Например: «Я понесла от убийцы». Или: «Проданная в сексуальное рабство. Тайный сексуальный синдикат». Улавливаете идею?
— Фотографии очень откровенные, — пробормотала Энджи, вытаскивая одну из конверта.
— Чтоб мне провалиться! — Глаза Рона сверкнули. Выхватив у Энджи конверт, он быстро просмотрел все карточки. Потом недоверчиво взглянул на нее: — Как вы… Впрочем, не важно. Вы показывали их кому- нибудь еще? Энджи покачала головой.
— Но сколько вы мне…
— Пожалуй, можно говорить о пятизначной цифре, — перебил Рон, потянувшись к телефону. — Слушай, у меня тут такой пирожок к убийству Берда, — зашептал он в трубку. — Карточки убийцы со всем его набором. Не волнуйся, я сделаю к ним текст. Ты можешь дать мне целиком верх четвертой или низ пятой? Отлично. Я пошлю ее к Тони, когда сделаю.
Положив трубку, Рон достал из пакета очередной пирожок.
— Так вот, дорогая, — продолжал он, — мы с тобой поговорим немного о том, что случилось, пообщаемся по-дружески. Нам придется посмотреть на это дело под другим углом. Мы не будем говорить слишком много о брошенной невесте, а поговорим о его сексуальных наклонностях. Чем вы таким особенным занимались вместе? Понимаешь, о чем я говорю? — Сунув в рот пирожок, Рон взял записную книжку и блокнот. — Мне нужны исключительные права и твоя подпись, понимаешь?
— Он употреблял много кокаина, — пробормотала Энджи, расписываясь.
— Наркотики подпитывали сексуальные оргии, — в задумчивости проговорил Рон.
— И он любил связывать…
— Свяжи меня, развяжи меня! — оживился Рон. — Сексуальная рабыня сообщает о пытках.
Рон прошелся по кабинету, затем, снова усевшись на стул, проговорил:
— Теперь слушай внимательно, Энджи. Возможно, это сложно, но я уверен, ты поймешь. Да… он когда-нибудь рассказывал о своей жене? Про Кармен Берд… Что-нибудь особенное он мог бы рассказать? Я имею в виду секс, конечно.
— Нет, ничего. — Энджи пожала плечами. — Я думаю, что они вообще этим не занимались.
— Нет-нет, дорогая. Нам требуется твоя фантазия, воображение… Что могло бы заводить ее, сексуально возбуждать? Пирсинг на интимных местах? Может, копрофилия?
— Копро… что?
— Развлекаться с дерьмом и прочей дрянью.
— Черт побери, — пробормотала Энджи. — Ну да, конечно. Если вы так говорите.
— Замечательно! — Рон принялся что-то писать в блокноте. — Мне только нужна будет еще одна твоя подпись, вот здесь. А потом я пошлю тебя к Тони и он тебя снимет. Очень художественно, в дамском белье. И еще одно…
— Что?
