– Думаю, понял, – заметил я. – Есть одно нехитрое правило. Первым идет дурак. Вторым – герой. Третьим – служака. И последними бегут неудачники. Все они притащились в Зону, в надежде разбогатеть.
– Только поздно, – крякнул Питбуль.
– Да, – согласился я. – Много есть историй о тех, кто смог здесь разбогатеть. Быстро. Одна-две ходки, парочка артефактов, и ты уже в шоколаде. А тем, кто набежал сейчас, опоздавшим, – остались только объедки.
– Верно, – кивнул Питбуль. – Черте во что превратилась Зона. Всякую шваль сюда тянет. Одно хорошо. Дохнут они все быстро. Говорят, пару дней назад вышли такие вот новички, за добычей.
– И что?
– Сдохли в двух шагах от трактира. Даже до болот не добрались. Знаешь?
Питбуль вдруг оживился, осененный внезапной идеей.
– А ведь это дело. Слышал, мол, что волки – типа как санитары леса? Едят лишь больных и слабых. Так вот, и Зона эта, типа как… крематорий. Всякая шваль, весь человеческий мусор сюда стекается, чтобы сдохнуть, – и мир наш от этого чище будет, смекаешь?
– Хорошие слова, – хмыкнул я.
Особенно, если их высекут на наших с тобой могилах, – добавил я про себя.
К нам поспешил хозяин.
Морда у него была встревоженная и угодливая. Он наклонился к Питбулю, что-то прошептал.
Тот безразлично пожал плечами.
Хозяин помялся еще. Потом ушел, – поняв, что от Питбуля большего не дождешься.
– Ошибочка вышла, – заметил негр. – И правда певец.
– Стоило ему повесить табличку: «Джентльмены. Просьба не бить мне морду».
– Да, он сам виноват, – согласился Питбуль.
– Вы Старый Матрос? – спросил Ричард.
Незнакомец нахмурился.
– Я никогда не служил на флоте, – ответил он. – Да и старым себя, малец, не считаю.
Он шагнул вперед.
– Но да… У Рубежа меня знают под этим именем.
В руке сталкера появился короткий нож, из кости мутанта.
– А теперь скажи, зачем ты меня искал.
Ричард задохнулся.
Он так долго шел к этому моменту. Столько хотел сказать. Вопросы, один за другим, толпились в его мозгу, – но юноша не мог ничего сказать.
– Вы были в экспедиции Дэрринга? – спросила Оксана.
Матрос кивнул.
– В обеих. Искали обломки одного самолета.
– Нашли? – спросил Ричард, тщетно пытаясь скрыть волнение.
– А тебе зачем знать?
Юноша выпрямился.
Голос его зазвенел от гордости.
– Я Ричард Монтегю Теннеси.
Старый Матрос вскинул брови.
– И что?
– Сын Кэтрин Дэрринг, – пояснила Оксана. – Женщины, что разбилась в том самолете.
– Понимаю…
Матрос провел по подбородку рукой.
– Стойте, – сказала Оксана. – Здесь были бандиты Молота. Они от кого-то бежали.
– Бывает, – кивнул Матрос. – Эти люди Зону не уважают. Ходят по ней, как у себя дома. Мало каких демонов они могли разбудить.
Ричард перебил его.
Юношу сейчас волновало совсем другое.
– Я должен знать… Что вы нашли? Обломки?
Матрос присел на плоский камень.
Вынул из кармана небольшую флягу, отвинтил крышку неторопливо, и сделал пару глотков.
– Нам велели ничего не рассказывать. А тебе так особо. Да я и не видел ничего; они ушли впятером, потом я услышал взрыв…
– Кто?
– Этот громила Питбуль, и двое его подручных. Вацлав и Бойер. Я никогда им не доверял. А еще с ними пошел тот очкарик, Перельман, и помощника с собой потащил. Как тот не хотел идти, бедолага…
– Перельман погиб? – спросила Оксана.
– Так мне сказали. А вот сам он откинулся, или помог кто, – сказать не берусь. И этот наемник, Вацлав, он тоже не вернулся. Нам сказали, что умер. Но могу поклясться…
Старый Матрос задумался.
– Когда мы возвращались домой… на привале, ночью, – я увидел его. Стоял у лагеря, и просто смотрел на нас. Я окликнул – мол, Вацлав, это ты? А он повернулся, луна тогда была яркая…
Сталкер перекрестился.
– Это был он, но боже… Как же он изменился! Только вспомню, до сих пор по коже мороз. Я стал будить всех, но когда люди проснулись, Вацлава уже не было. А еще…
Он поднял голову.
– Там, в Проклятых Болотах… В тот момент, когда прогремел взрыв, – я могу поклясться, что видел в небе Лицо.
– Лицо? – переспросил Ричард.
– В тот миг, мне казалось, что Бог смотрит на меня с неба. И тогда я вспомнил слова профессора Перельмана…
– Какие?
– Он часто их повторял, вот я и запомнил. Ей-богу, хотел бы я их забыть.
Сталкер помолчал, собираясь с мыслями.
– «Алая слеза скатилась по щеке Господа, и пала в наш грешный мир, в ожидании Ангела Шестикрылого; и Свет Небесный придет из бездны, и Зло обратится в прах, а Добро станет хуже Зла».
Несколько секунд они стояли в молчании.
– Что это значит? – наконец спросила Оксана.
– Кто знает! – ответил Старый Матрос. – Мне казалось, очкарик сошел с ума. Вечно это твердил. Он вообще был странный…
Ричард покачал головой.
То, к чему он шел так долго, – его цель, казавшаяся такой далекой, почти недосягаемой, – вдруг обрела реальность.
– Вы отведете нас? – спросил он. – На Проклятые Болота?
– Туда, где Питбуль что-то взорвал?
Старый Матрос коснулся амулета, что висел у него на шее.
Повертел в пальцах.
То был свисток.
– Нет, малыш. Боюсь, не смогу.
Ричард побледнел.
Он протянул руку к Матросу.
– Но почему?
Сталкер пожал плечами.
– Все очень просто, дружок. Вы умрете; и вам повезет, если умрете быстро.
Он поднес к губам костяной свисток.
