Доктор наклонился над пленником.
Тот закричал.
– Не дергайтесь…
Ренье медленно ввел стекловидную жидкость зомби в глаз Марко.
– Теперь подождем немного.
Он взял скальпель.
– Вы хотели что-то узнать о той экспедиции, мистер Теннеси? У нас есть пара минут. Спрашивайте.
Марко кричал.
Он заходился криком, тело его билось в агонии.
– А знаете, – задумчиво сказал доктор. – Похоже, я неверно оценил порог толерантности. Глазные клетки пациента отторгают препарат, – произнес он в диктофон.
Затем повернулся к Ричарду.
– Задавайте вопрос! Я слушаю.
Юноша посмотрел на Марко.
– Дайте ему что-нибудь, – сказал Ричард. – Анальгетик.
Ренье почмокал губами.
– Да, – согласился он. – Это будет гуманно.
Он смотрел на Марко, – что кричал и извивался от боли, – как художник любуется не завершенной еще картиной.
– Нет смысла причинять боль, если нет особой нужды. Но мистер Теннеси… Если я дам ему анальгетик, это лишит эксперимент чистоты. И мне придется начинать все сначала, уже с другим пациентом. Разве это гуманно?
Хрустнули кости.
Это Марко, пытаясь вырваться, ломал себе руки.
– Нет, – прошептал Ричард. – Так нельзя. Так не должно быть. Отпустите его.
Ренье взмахнул рукой, словно подводил итог лекции, – перед полной залой студентов.
– Насилие и жестокость, – заметил он. – Мы охотно их одобряем, если нам не приходится на них смотреть. Верно, мистер Теннеси?
Он заглянул в глаза Ричарду.
– Так что? Вы хотели спросить о чем-то?
Юноша в бессильной ярости смотрел на него.
– Ну, как хотите, – отвернулся Ренье. – Теперь займемся вами, мой друг.
Сжав скальпель, он наклонился над Марко.
Пленник завыл от боли.
Ренье выпрямился, и в руке его кровоточил вырезанный глаз.
Ричарда стошнило, и он чуть не захлебнулся блевотой.
Один из лаборантов шагнул к нему, освободил шею; юноша смог проплеваться.
– Теперь заменим это на глаз болотного зомби, – пояснил доктор. – Порой он приживается, порой нет…
Взяв из высокой банки глазное яблоко, он осторожно поднес его к лицу Марко. Тот больше не кричал, – только тихо выл и хрипел.
Лицо его было залито свежей кровью.
– Нервы сами соединятся, – пояснил доктор. – Это очень быстро, мой друг.
Ренье осторожно вставил глаз зомби в рваную рану на лице Марко.
Тот дернулся, и опал.
– Скрестить человека с зомби, важный шаг на пути к бессмертию, – заметил Ренье. – Если это удастся… уже ваше поколение, Ричард, сможет жить вечно.
В его глазах появилось странное чувств, – гордость, удивление, торжество.
– А вы поражены, мистер Теннеси… Не ждали такого? Думали, я садист, псих, и режу людей ради удовольствия? Нет… Я служу науке, молодой человек, а значит, и людям.
Он показал на Марко, что корчился от мук.
– Думаете, я с ним жесток? И вы правы. Но подумайте, что будет через год… через десять лет… Мир, в котором не осталось болезней. Мир, где все живут вечно. Разве не стоит это парочки криков, и жизни жалкого бандита из пустошей?
Ричард молчал.
– Отвечайте! – приказал Ренье. – Что важнее? Жизнь ваших близких? Их здоровье и счастье? Или судьба этого жалкого человека, убийцы, что все равно бы погиб, рано или поздно?
– Не знаю, – прошептал Ричард.
– Конечно, знаете, – ответил Ренье. – Так приятно быть моралистом, когда ты смотришь со стороны; но стоит погрузиться в дерьмо, – а жизнь тебя туда окунет, дружок, и не сомневайся! – как ты на все глядишь по-другому. И Добро становится Злом…
Эти слова говорил Перельман, – вспыхнуло в сознании Ричарда.
Знает ли Ренье, о чем говорил профессор?
– Он мертв, – негромко доложил лаборант.
Доктор обернулся.
Тело Марко скорчилось, он больше не дышал.
– Что же, значит, скоро очнется. Отвезите его в загон с зомби; мы еще найдем ему применение. А что касается вас, мистер Теннеси…
Ренье снова взял шприц.
– Не знаю, зачем вы нужны полковнику. Мне казалось, он хочет о чем-то поговорить; я ошибся.
Доктор пожал плечами.
– Ковач велел, чтобы я превратил вас в зомби. Не знаю, зачем. Думаю, он хочет порадовать этим кого- то из ваших близких. У нашего друга полковника странное чувство юмора…
Медленно набиралась в шприц жидкость из глаза зомби.
– Но он согласился, что вы сперва послужите науке. И человечеству. Посмотрим, мистер Теннеси. Приживется ли у вас глаз зомби…
Доктор наклонился над Ричардом.
– Обещаю, это не будет больно, – сказал Ренье.
Он запнулся.
– Нет, простите. После случая с бедолагой Марко, я ничего не могу обещать…
Кончик иглы был совсем близко от глаза юноши.
– Нет… – прошептал Ричард.
Горячая кровь хлынула ему на лицо.
Ренье покачнулся.
– Нет, – чуть слышно произнес он.
Две большие, рваные раны открылись в его груди.
– Мне больно, – жалобно прошептал Ренье.
Он рухнул на Ричарда, и бессильно сполз на пол.
– Ну что, дружок хорошо отлежался?
Оксана вошла в лабораторию, пряча пистолет за пояс.
– Готов к небольшой пробежке?
– Пойдемте, – сказал Стервятник. – Я вас провожу.
Мы спустились по отлогому склону.
– Что это? – спросил я.
– Зомбиные бега, – сказал Питбуль. – Веселое развлечение, должен вам сказать!
Я не сразу понял, что мы в заброшенной школе.
От самого здания не осталось почти ничего, – лишь ядовитый репейник поднимался над грудой развалин. Спортивная дорожка еще сохранилась; совсем короткая, но для болотных зомби, – сонных,
