броситься вперед и прекратить то, что творилось на его глазах, но в то же время он допускал, что таким путем от заключенного можно будет добиться большего, чем пыткой.
– Я выведу тебя отсюда, – сказала Франсуаз. – Ты больше не останешься здесь. Никто не причинит тебе вреда, и никто не станет задавать вопросов.
Голова заключенного вновь поникла.
– Вы обманываете меня, – прошептал он. – Так же, как они. Они уже говорили, что отпустят меня, если я все им расскажу. Я рассказал все, что знал, а они приковали меня к этой стене, и я знаю, что уже больше никогда не выйду отсюда.
– Ты мне не веришь? – спросила девушка. – Это не страшно. Просто смотри.
Длинные пальцы Франсуаз пробежали по руке заключенного, пока не остановились на обруче кандалов.
– Позволь, – тихо сказала Франсуаз. Она осторожно приподняла руку несчастного и быстро осмотрела замок.
– Мой партнер справился бы лучше, – пробормотала она. – Ну да ладно.
С этими словами девушка достала из-за манжеты длинную толстую иглу, изогнутую на конце несколько раз, и запустила ее в замок.
– Что она делает? – озадаченно спросил, оборачиваясь ко мне, шериф.
– Открывает замок, – флегматично пояснил я. – Это я ее научил.
Франсуаз провозилась секунд на семь дольше, чем следовало бы моей ученице; заключенный следил за ее действиями, все еще уверенный, что это какая-то новая хитрость, чтобы заставить его говорить.
Перейдя ко второму обручу, Франсуаз на мгновение задумалась, потом пробормотала:
– Ни к чему, чтобы ты упал на меня, мальчонка.
Она нагнулась и отомкнула ножные кандалы пленника, а уж потом освободила его руку. Шериф вполголоса произнес:
– Я говорил вам, что полицейские методы здесь не помогут. Вы можете пообещать этому придурку свободу, но он слишком глуп, чтобы поверить. Мне все равно придется поработать с ним, а с вами я только теряю время.
Сальвадор был свободен; он пошатнулся, готовый упасть и не способный сделать ни одного шага. Девушка крепко взяла его за плечо, и он устоял. Затем Франсуаз легко обхватила правой рукой измученного человека за плечи и медленно повела к двери.
Он послушно пытался переставлять ноги, но Франсуаз по сути дела пришлось его нести.
– Я все равно больше ничего не знаю, леди, – прошептал Сальвадор. – Но я расскажу все снова, только выведите меня во двор. Хотя бы на несколько минут.
Он на мгновение остановился, словно его поразила какая-то страшная мысль.
– А какой сейчас час? – волнуясь, спросил он. – Вдруг там ночь и нет солнца? Я хотел бы увидел солнце, в последний раз.
Франсуаз снова улыбнулась.
– Ты увидишь солнце еще много раз, Сальвадор, – сказала она. – Мы уходим отсюда, уходим навсегда.
Он засмеялся.
Человек смеялся, его тело вздрагивало, и крупные слезы катились по обезображенному лицу.
– Вы не знаете, о чем говорите, леди, – прошептал он. – Я не могу выйти отсюда. Я умру здесь. Только не обманывайте меня – я хочу посмотреть на солнце.
– Только что ты хотел умереть, – усмехнулась девушка. – У нас уже прогресс. Шериф – открывайте дверь.
Шериф крякнул.
Когда Франсуаз отдает приказание, она ни минуты не сомневается, что все тут же бросятся его исполнять; будучи человеком наполовину военным, шериф не мог не расслышать в голосе девушки командные нотки и потому в первое мгновение чуть было не подчинился.
– Что вы такое несете? – закричал он. – Зачем это я стану открывать дверь?
Франсуаз взглянула на него, словно досадуя на его непонятливость.
– Мы улетаем отсюда, шериф, – произнесла она. – И увозим этого беднягу. Ему нужна медицинская помощь, а вы можете считать себя счастливчиком, если не попадете в тюрьму.
Шериф застыл на месте.
– Дамочка, – пробормотал он, – вы в своем уме?
Франсуаз нахмурилась.
– То, что вы делали с этим человеком, – процедила она сквозь зубы, – не лезет ни в какие ворота, шериф. Не усугубляйте своего положения.
Я увидел, как краска медленно отливает от лица шерифа.
– Вы не понимаете, что говорите, – произнес он. – Это правительственная тюрьма Аспоники. Вы здесь только посетитель. Я не знаю, какие там законы у вас, но…
