После этого он ничего больше не сказал. Строить из себя юлу парень больше тоже не пытался. Он опустился на пол, прижав к груди раненую руку, и только постанывал.
– Это было слишком жестоко, Майкл, – сказала Франсуаз.
– Я добр только тогда, когда в тебя не целятся, – спокойно ответил я.
Девушка отбросила в сторону револьвер убийцы, тот продолжал стонать.
– Разберешься с ним? – спросил я.
– Ты услышишь.
Я вернулся в первую комнату и обыскал одежду двух охранников. У первого на лице появилось столько шрамов, что теперь до конца дней он сможет хвалиться боевыми подвигами. Через открытую дверь я видел, что делает Франсуаз.
– Больно? – сочувственно осведомилась она, наклоняясь над сидевшим на полу раненым.
Он попытался сбить ее с ног, схватив за лодыжку. Девушка пнула его носком ботинка в пах.
– Это было достаточно просто, – сказал я.
Я хотел было сесть на кровать, но потом вспомнил, кто в ней кувыркался почти всю ночь, и предпочел прислониться к шкафчику.
Франсуаз бросила пленнику простыню.
– Можешь перевязать рану, – сказала она. – Я не приказываю тебе прикрыть твой обрубок, потому что его и так почти не видно.
Он последовал ее приказу, перемотав руку. Я бросил ему карандаш, и он наложил жгут. Кончиком простыни Овен прикрыл наготу. На то место, на котором он сидел, материи уже не хватило, поэтому он продолжал на нем сидеть.
– Теперь, – моя партнерша оглядела комнату взглядом домовитой хозяйки, которой предстоит решить, как именно заготовить впрок собранные в саду фрукты, – мы должны спустить их вниз и погрузить в машину. И потом предать в руки правосудия.
– С этим не будет проблем, – сказал я. – За пару десяток это сделает местный носильщик.
– Что мы ему скажем?
– Ничего. Он не станет спрашивать. Это не тот район, чтобы задавать вопросы.
– Хорошо.
Франсуаз перевернула стул, на котором была сложена одежда, и ногой, чтобы не прикасаться руками, подтолкнула ему брюки.
– Одевайся, – приказала она.
– Эй! – встрепенулся Овен. – Вы же еще не зачитали мне мои права.
Девушка улыбнулась.
– У тебя есть право получить по морде, – сказала она. – Хочешь воспользоваться им прямо сейчас?
Она подхватила с пола стул и треснула им о край шкафа. Деревянные планки разлетелись, и в руках моей партнерши оказалась отломанная ножка.
– Вот этим, – пояснила она. – Я люблю предоставлять арестованным их права.
Овен подтянул к себе ноги.
– Эй, – сказал он. – Так дело не пойдет. Я имею право на адвоката и телефонный звонок. Может, вы чего не поняли? Я чист, меня отпустили, если со мной что случится…
Я не стал слушать продолжение.
– Ты имеешь право надеть брюки, – сказал я, доставая из кармана сотовый телефон. – Если не хочешь, тебя выволокут отсюда голым, и вся улица сможет любоваться на тебя.
Я закрыл сотовый телефон, не начав набирать номера.
– Спустись за портье, Майкл, – сказала Франсуаз. – Пусть помогут стащить вниз тех двоих. Наплети ему чего угодно – что они пьяны, накачались наркотиками, умерли от передозировки. Сунь ему денег, и он поверит, что ты их родной дедушка.
Я смотрел на арестованного, похлопывая себя по ладони сотовым телефоном.
Я смотрел на него не потому, что он был голый.
– Я присмотрю за ними, – сказала партнерша. – Только если одного-двух будут спускать уже мертвыми – ничего?
– Убей хоть всех, – ответил я.
– Так какого ж дьявола ты не звонишь?
Я спрятал телефон и подошел к сидящему.
– Слушай, приятель, – сказал я. – Я понимаю, у тебя ранена рука, течет кровь и тебе больно. Но я должен задать тебе вопросы, и чем быстрее ты на них ответишь, тем скорее получишь медицинскую помощь. Ты понял? Сколько человек ты оставил на базе?
– Пятерых.
