В лице Лэндора имелось что-то благородное, как иногда случается у плебеев. Он был высокого роста, хотя немного сутулился; природа наделила его резко очерченными губами, носом с гордой горбинкой и острыми, но в то же время задумчивыми глазами. Кто-то мог бы сказать, что Лэндора портила некоторая полнота, скрадывавшая лепку черепа и выдававшая его простое происхождение, однако человек выглядит так, как ему должно, и никому не дано изменить себя, не исковеркав своей души.
Мне-то это хорошо известно.
Я не мог с уверенностью сказать, что привело сюда Лэндора и его людей – тех, кто должен был следить, чтобы рабочие фермы исправно выполняли свои обязанности, и тех, кто явился в апельсиновую рощу, когда там находились только мы со священником.
Я сомневался, что эти молодцы хотели причинить вред святому отцу, хотя нельзя было исключать, что это именно один из них или даже все вместе пытались устроить пожар в его церкви.
Однако я мог быть уверен в двух вещах: Лэндор приехал сюда со своими людьми, чтобы испортить прекрасный вечер, но теперь его планы изменились.
– Этот сад – не лучшее место для прогулок, – произнес Лэндор.
Такая фраза могла содержать угрозу, но угрозы в ней не было.
В стальных глазах Франсуаз что-то вспыхнуло, что-то неподвластное ей самой.
– Вы хотите сказать, – произнесла она, – что здесь есть более красивые места?
Глаза Лэндора открылись; с людьми такое случается чрезвычайно редко. Названные окнами души, глаза обычно бывают закрытыми даже при распахнутых веках. Люди боятся впустить кого-нибудь внутрь себя, и причин тому много.
Лицо Лэндора тоже изменилось, и изменилось более разительно, чем он захотел бы поверить. Его черты расслабились, взгляд прояснился, он более не пытался выглядеть сильным и властным лидером, и шайка, что стояла сейчас позади него, была теперь так же далеко, как небесные звезды. Обернись он сейчас, наверное, с омерзением отрекся бы от нее
У каждого человека есть несколько масок, и горе тому, кто не умеет вовремя надеть нужную.
Кончики чувственных губ Франсуаз приподнялись. Эго делает ее лицо еще более сексуальным и выглядит как неприкрытое приглашение.
Так бывает, когда девушка собирается распотрошить человека, словно беспомощного цыпленка.
– Я Френки, – сказала она, протягивая Лэндору руку. – А это… – Она небрежно махнула головой в мою сторону, тряхнув роскошными волосами. – Это мой брат Майкл.
Я ощутил прилив нежности к новоявленной сестренке.
Будь мы одни, он выразился бы гораздо активнее.
Франсуаз наступила мне на ногу каблуком и, загадочно улыбаясь Лэндору, сильно надавила, приказывая мне заткнуться.
– Меня зовут Генри, – сказал Лэндор. Он пожал моей партнерше руку, и девушка томно улыбнулась.
– Ты очень занят сейчас, Генри? – спросила она. Он поперхнулся.
– У меня нет дел, – сказал он, – Никаких.
Франсуаз засмеялась негромко.
– Тогда нам надо кое о чем поболтать, Генри, – сказала она. – Только нам двоим.
Лэндору не хватало дыхания.
Он вобрал в себя воздух, но не смог сделать этого быстро; ему пришлось втягивать его потихоньку, словно он питался из капельницы.
– Конечно, – прошептат он.
Я хотел понять, что происходит.
Франсуаз, без сомнения, эффектная девушка и умеет произвести впечатление. Но то, чго испытывал в эти мгновения Лэндор, было гораздо более мощным и разрушительным, чем томление вставшего члена.
Не будь я циником, решил бы, что это любовь.
Пятеро бандитов, почесывавших брюхо под кожаными поясами, тоже были немного удивлены. Их крохотные мозги, разумеется, не могли осознать и доли происходящего, но они явно испытывали разочарование оттого, что им не дали начистить кому-нибудь морду.
Наконец Лэндор отнял свою руку; он все еще не мог оторвать глаз от лица моей партнерши, а его губы начали улыбаться.
От этого он стал выглядеть глупо.
Франсуаз раскрыла ладонь и провела ею перед грудью Лэндора, на расстоянии нескольких дюймов.
Ее губы томно улыбнулись, она прошептала:
– Поспеши, Генри
– Да, – сказал Лэндор.
Он выдохнул эти слова громко, приходя в себя после сладкого сна. Но он хотел как можно скорее вернуться в этот сон. Повернувшись к своим громилам, он хлопнул в ладоши: