Дробный смех посыпался изо рта бандита, словно осколки выбитых зубов.
Спецназовец вскинул пистолет и направил его в голову гангстера.
– Эй, брателла! – закричал преступник. – Ты чего это? Мы же по-хорошему. Дело есть дело. Договорились же…
Двое других боевиков подняли оружие одновременно со своим командиром. Они были хорошими солдатами.
– Это не все, – произнес Спецназовец.
– Не все? – Бандит запнулся, лицо его побелело, покрылось испариной.
– Эта куча хлама ничего не стоит, – сказал военный. – Без камня Окарины. Бьонины скрыли от всех, что камень тоже украден. Но господин Бортерг знает все.
– Ах да, конечно. – Гангстер принужденно засмеялся. – Камень. Как я мог забыть? Он у нас отдельно. Анна!
Женщина отделилась от группы гангстеров и подошла к нему. Ее платье было перетянуто тонким поясом, сплетенным из трех кожаных ремешков. К нему была прикреплена небольшая сумка вроде той, что носят рыночные торговцы и кенгуру.
Пальцы женщины разомкнули силовую застежку, и в ее руке появился небольшой футляр.
– Встречайте! – воскликнул главный из гангстеров. – Камень Окарины!
Женщина подняла крышку футляра и передала его спецназовцу. Военный положил на ящик пластины из драгоценного металла и взял из рук Анны сафьяновую коробочку.
Левая линза его черных очков вспыхнула, по ее краям побежали ярко-зеленые огоньки. Одиннадцать секунд боевик изучал то, что находилось в футляре. Он коротко кивнул и закрыл крышку.
– Это камень Окарины, – произнес он. – Джентльмены, сделка совершена.
20
Франсуаз вскинула к плечу карабин. Вздрагивающая метка лазерного прицела скользнула по черному боку одного из автомобилей. Девушка плавно спустила курок. Молния выстрела пронеслась над высохшей прерией. Машина обратилась в огненный шар, который становился все больше и больше.
– Я с детства любила фейерверк, – произнесла девушка.
Спецназовец поднял пистолет. Он не знал, что произошло и виновны ли в этом его партнеры по сделке. Но он не собирался выяснять это слишком долго.
Франсуаз перевела дуло карабина на второй автомобиль.
– Фейерверк должен продолжаться, – пояснила она.
Дверца машины распахнулась, на землю выкатился человек. Он держал пистолет в вытянутых руках и пытался вести огонь на лету, как это делают в кино. Возможно, он смотрел не те фильмы или же был недостаточно внимателен.
Он ни разу не попал в заросли джузгуна.
Я пробил ему голову одиночным выстрелом, и он успокоился.
– К окнам! – коротко распорядился военный.
Боевики выполнили его приказ. При этом они не сводили взгляда с четверых бандитов. Командир спецназовцев расстегнул пластиковую куртку и положил футляр с камнем во внутренний карман.
Теперь оружие появилось и в руках гангстеров. Они вытаскивали его слишком медленно; если бы спецназовцы получили такой приказ, они успели бы изрешетить своих партнеров по сделке.
Но военные не спешили.
Я обходил дом кругом.
Карабин дернулся в руках Франсуаз. Второй автомобиль раскрылся лепестками алого пламени. Теперь люди, собравшиеся в заброшенном здании, не смогли бы уехать из прерии, даже если бы им удалось выйти из деревянных дверей.
– Черт! – закричал тот из бандитов, что вел переговоры. – Это было наше авто! Ублюдки!
Он бросился к дверям.
Командир спецназа следил за ним, сощурившись. Он знал, что гангстер делает то, чего делать не следует. Но не собирался тратить силы на спасение мелкого преступника.
Военные презирали шпану, с которой им пришлось сегодня иметь дело.
Деревянная створка распахнулась, и гангстер появился на пороге, держа наизготовку счетверенный автомат. Франсуаз приветствовала его очередью в грудь; кривая алая черта прошла по телу бандита, и он упал.
Мне приходилось видеть разные коврики, которые кладут у порога, чтобы входящие не вносили в дом грязь. Но этот был самым оригинальным.
Один из военных ударил в окно рукоятью пистолета. Старое, потрескавшееся в десятках мест стекло разлетелось вдребезги. Боевик выпрыгнул, не обращая внимания на торчавшие из рамы осколки.
Я ударил его в висок прикладом карабина. Такой удар мог бы вышибить человеку мозги, но спецназовец только тряхнул головой. Он направил на меня дуло пистолета и… В последнюю долю секунды я успел отвести его руку.
Я упер в живот человека ствол карабина и трижды спустил курок.
