понимал, что не сможет прибегнуть со мной к тем грязным трюкам, которые состоят на вооружении у тайной полиции.
Ему очень не хотелось начинать разговор со мной. Ребята из охранки привыкли общаться с честными людьми, находясь в позиции силы. Любой другой расклад вызывает у них приступ неполноценности.
Это значило, что Саффар будет особенно опасен.
Для того чтобы собраться с мужеством, он еще раз взглянул на Франсуаз и наверняка раздумывал над тем, как было бы приятно вставить в нее свой инструмент. Потом он обратил внимание на обоюдоострый меч, лежащий по правую руку девушки.
Оружие навело Саффара на мысль, что в него тоже кое-что могут вставить. Это его расстроило.
Саффар покряхтел еще несколько секунд, топчась возле нашего столика.
По всей видимости, он ожидал, что спрятанные за занавесями музыканты сейчас заиграют хвалу эмиру и несколько отрядов маназирской гвардии появятся на площади, чтобы укрепить его позиции.
Но служение эмиру – дело неблагодарное, и никто не пришел на помощь Саффару. Агенту охранки пришлось переходить в атаку самому.
Тогда он решительно пододвинул плетеный стул и уселся.
– Я – офицер тайной полиции Абу Саффар, – представился он.
Это важное сообщение было призвано повергнуть всех в смятение. Вслед за ним Саффар собирался что-то потребовать – либо клятвы на вечную верность эмиру, либо пару динаров для опохмелки.
Продолжить ему, естественно, не удалось.
Франсуаз округлила глаза.
– Офицер тайной полиции? – искренне удивилась она. – А я думала, офицер – это что-то благородное.
Саффар побелел.
Надо сказать, что никто не любит тайную полицию. Наверное, потому, что ее задача – преследовать честных людей, которые говорят правду об эмире.
Если у этих ребят и есть духовные братья, то разве что тараканы. Тараканы также проникают везде, и их крайне сложно вывести.
Саффару нечем было ответить на замечание демонессы, кроме как обвинить ее в заговоре против эмира, неуважении к богам и измене родине.
Но он опасался, что в таком случае не уйдет из чайханы без разреза между головой и плечами.
– Госпожа Шталь, – произнес Абу Саффар. – Проследуйте со мной.
Надо сказать, что у агентов тайной полиции есть определенный набор реплик, которые они, по всей видимости, изучают по специальному свитку, разумеется, строго секретному.
Посмотрев на агента, чаще всего можно заранее знать, что он скажет дальше.
– Алиса никуда не пойдет, – сказал я.
Если бы рядом не было меня, Алиса Шталь покорно последовала за агентом охранки, куда бы он ни сказал. Но отчего-то мне казалось, что, не появись на горизонте моя благородная персона, Абу Саффар и не попытался бы запихнуть Алису в карету с зашторенными окнами.
Алиса была готова беспрекословно подчиняться, и вопрос состоял лишь в том, чей авторитет окажется сильнее. Поскольку я оказался ее старым другом, у Саффара не было никаких шансов перетянуть этот канат.
– Госпожа Шталь, – произнес Саффар.
Я соединил кончики пальцев.
– Такой хороший день, – произнес я. – Будем доигрывать до конца, или ты прямо сейчас поскачешь во дворец эмира?
Абу Саффар с ненавистью посмотрел на меня. Люди ненавидят тех, кто прав, а прав оказался я.
– Доигрывать? – с интересом спросила Франсуаз.
– Да, – пояснил я. – В логический играх – как, например, шахматы – есть ситуации, когда одна сторона уже проиграла, но еще может сделать несколько ходов, которые ничего не изменят. Сейчас Саффар мог бы попросить Алису последовать за ней. Алиса откажется. Тогда Саффар
Он ненавидел меня, еще когда подходил к нашему столику. Теперь его ненависть стала такой большой, как печень алкоголика.
Я втайне надеялся, что его на месте хватит удар и он оставит нас в покое.
Правда находилась на моей стороне; но одно это не остановило бы агента тайной полиции. Никакие аргументы не в силах остановить шпионов охранки, когда они хватают на улицах честных людей.
Но Саффар знал, что у него есть только два пути.
Кликнуть своих людей и прибегнуть к грубой силе или уйти с площади живым.
