— Полиция, — повторил я внушительно, чтобы до англичанина дошло: я представитель закона и кричать на себя не позволю. Примерно минуту мы молча глазели друг на друга, потом он, видимо, решил не конфликтовать с полицейским и уставился на носки ботинок.
— Вы пилот этой 'Чессны'?
— Я, шеф. — Он продолжал разглядывать носки своих темно-коричневых ботинок.
— Буду вам признателен, если вы ответите на мой вопрос. Тем самым вы окажете нам неоценимую помощь.
— О чем будете спрашивать?
— О, ничего особенного. Давайте походим по лужайке.
Он последовал за мной.
— Нас интересует пассажир, которого вы сюда доставили. — Я не сводил глаз с его лица. — Будьте добры сказать, где он.
— А с какой стати я должен вам об этом докладывать?
— Потому что вы сознательный гражданин и готовы сотрудничать с полицией, разве не так? — Чтобы расположить его к себе, я решил прибегнуть к невинной демагогии: — Когда я стажировался в Скотленд- Ярде, меня приучили верить в гражданские чувства ваших соотечественников.
— Вы стажировались в Скотленд-Ярде?.. Простите, я не разобрал имени.
— Кибвалеи. Старший инспектор уголовной полиции.
— Увы, шеф, того, кто вам нужен, здесь нет.
— А где же он?
— Я почуял, что Джордж — так он назвался — странный субъект. Но все мы со странностями, верно ведь?
— Верно!
В дверях главного здания появился сержант.
— Сэр, номера он не снял, — доложил мой помощник.
— Так я и думал, сержант. — Взглядом я дал ему понять, что продолжать не следует, и он тут же умолк. — Капитан, это один из моих людей.
— Мы только что прилетели, — продолжал пилот, как бы не замечая сержанта. — Мне платят за то, что я управляю машиной. Я не задаю пассажирам вопросов, не развлекаю их беседой; говорю только, когда они ко мне обратятся. Мне платят за вождение самолета.
— Если его здесь нет, где же вы с ним расстались?
— Я доставил его сюда, здесь мы и расстались, а дальше — не мое дело. Спросите у администратора.
— Сержант! — Я вручил своему помощнику фотографию с паспорта. Тот сам знал, что ему делать.
— Он хоть слово проронил во время полета? Что-нибудь о своих планах или о работе, что у него за дела в Кикороке.
— Не припомню, шеф. Болтал про разведение роз. У него якобы небольшая ферма в Уэльсе.
— Ну а помимо роз?
— Сказал, что занимается экспортом и импортом, но сейчас в отпуске.
— Понятно. Какие товары ввозит и вывозит, не говорил?
— Не помню. Признаться, мне это не интересно. Извините, шеф, мне платят не за это.
Вернулся сержант, вид у него был озабоченный.
— Полчаса назад он нанял в гостинице машину с водителем, чтобы ехать к границе.
— Хорошо, капитан, — заторопился я. — Увидимся в Найроби. Вам придется дать официальные показания. Много времени это не займет. Спасибо за помощь.
Я ринулся в холл к администратору.
— Свяжите меня с полицейским участком в Лобо на восточной границе! потребовал я, и вскоре он протянул мне трубку.
— Пригласите к телефону старшего офицера!
— Кто говорит?
— Старший инспектор Кибвалеи из уголовной полиции.
— Вы звоните из столицы, сэр?
— Это не имеет значения! — огрызнулся я. — Кто говорит?
— Констебль Али, сэр!
— Где ваш начальник?
— Отлучился, сэр.
— Сколько там у вас людей?
— Трое, сэр.
— Слушайте меня внимательно. Приказываю задерживать все автомобили, направляющиеся через границу в Танзанию. Все без исключения! С туристами и прочие. Буду у вас минут через двадцать. Приказ ясен?
— Задержать все автомобили, направляющиеся в Танзанию.
— Не отпускайте их, пока я не приеду. — И я бросил трубку на рычажки.
— Мне нужна машина! — обратился я к администратору.
— Я провожу вас к управляющему.
К нам присоединился инспектор Мбуви, мрачный и озабоченный.
— Не из-за чего горевать, Джо. Не может всегда везти.
— Вы, сэр, тоже не очень преуспели, — ехидно заметил он.
— Макс нанял машину и собирается пересечь танзанийскую границу, если уже не пересек.
Управляющий-кениец отнесся к нашей просьбе с пониманием, он предоставил нам микроавтобус с шофером. Ехали молча, все устали и хмурились из-за преследовавших нас неудач. Теперь еще останемся без обеда, а тот, за кем гонимся, скорее всего, опять уйдет. Машина неслась, подпрыгивая на кочках. Водитель крутил баранку, подражая киногероям из гангстерских фильмов. Вот только на микроавтобусе не было полицейской сирены, а то бы он ее всю дорогу не выключал.
Мы домчались до Лобо ровно за двадцать пять минут. Четыре автобуса с рассерженными туристами жарились на солнцепеке перед опущенным шлагбаумом. Все с нетерпением ждали нашего прибытия. Я расспросил полицейских, как вели себя заморские гости, потом обошел автобусы, успокаивая нетерпеливых путешественников и проверяя, не затесался ли среди них тот, кого мы ищем. Нет, этого мерзавца Макки, имеющего длинную цепочку и других вымышленных имен, на пограничном пункте не оказалось. Обычная туристская публика — кожа слезает от загара, жирные телеса, выставленные на всеобщее обозрение. Шляпы, куртки, ботинки для сафари, фотокамеры 'лейка' и 'кэнон', темные очки 'полароид' — все атрибуты их исключительности, принадлежности к особой прослойке.
— Приношу вам искренние извинения за причиненные неудобства, обратился я к ним. — Мы получили сообщение, что к границе пробираются угонщики скота, это представляло угрозу вашей безопасности. Теперь полиция их обезвредила — и путь свободен. Приятных вам впечатлений!
— Какие-то несчастные пастухи не могли причинить нам вреда! воскликнул типичный янки с протяжным южным выговором.
— Во всяком случае, они могли проявить нездоровый интерес к вашим часам.
— Все это ерунда, — вступил в разговор другой турист. — Зато какие снимки я бы сделал! В Денвере, штат Колорадо, мои земляки лопнули бы от зависти.
— Эти угонщики — маасаи? — хриплым голосом спросила веснушчатая и костлявая девица. — Молодые воины-мораны? Они такие красавцы, так естественно держатся, правда, Бекки?
Я не стал дожидаться, что скажет ее приятельница, еще раз извинился и заверил их, что они могут спокойно продолжать свое сафари. А сам, отозвав в сторону местных полисменов, показал им фотографии беглого европейца и взял с них слово, что они его задержат, если он здесь появится. Затем мы двинулись назад в гостиницу Кикорок. Снова нас постигла неудача. Столько сил потрачено впустую, но ничего не поделаешь! Я стал думать над очередным возможным ходом, однако в голову ничего не шло, возникала одна только мысль — о бутылке пива 'Таскер' со льдом!..
