завоевывать репутацию – и много людей, гораздо больше, чем есть сейчас. Местные сепаратисты, что в Чжандоу, что в Солмаоне, слишком подозрительны, да к тому же ненавидят извечных соседей-врагов едва ли не сильнее, чем собственную власть.
– И все? Других версий не было? – спросил Хеглунд.
Квашнин замялся. Прокрутил на столе трансивер, поднялся, зачем-то открыл иллюминатор. Все трое не отрываясь смотрели на него.
– Я вам никогда не рассказывал… Один… гм… уникум из аналитического отдела как-то предложил альтернативный вариант. «Идея» в твоем стиле, Свен, – замочить одного, а то и обоих императоров.
– Командир!!! – от возмущения швед потерял дар речи, только и мог, что открывать и закрывать рот.
– Что «командир»? Скажешь, не было?
– Ну… было, но я… я по глупости ляпнул, а ты…
– Вот и уникум тоже ляпнул. По глупости. Обосновал, конечно, в процентах все рассчитал. Мол, тогда в Солмаоне и Чжандоу начнется грызня за власть, соседи обязательно вмешаются в надежде урвать лакомый кусочек чужой земли – короче, заварушка пойдет знатная, на многие годы, и местным ребятам долго еще будет не до экспансии на Запад. Уникум гордый ходил, считал, что очень умно и правильно все придумал. Ну, ему объяснили на пальцах. Примерно, как я тебе недавно: кто нажмет на курок? Императоров местных охраняют слишком хорошо, а значит, стрелять придется издалека, по твоему плану – гауссовка с оптикой и так далее…
– Хватит, Игорь! – взмолился швед.
Хеглунду было стыдно, как никогда в жизни. И перед собой, и перед Ли с Мирославом, а особенно – перед командиром. Хватило же ума такое предложить! Теперь Квашнин полжизни поминать будет.
– Что, понял, как это выглядит со стороны? То-то. Мы не имеем права убивать местных. НЕ ИМЕ-ЕМ, – Игорь четко и раздельно произнес слова, делая ударения на каждом слоге. – Пусть иногда данное правило сильно осложняет операцию. Все равно. И дело здесь не только в высоких идеалах и в ценности человеческой жизни. Мы просто не сможем остановиться. Первый же отданный приказ о ликвидации, в конце концов, приведет к геноциду, а наши имена останутся в истории рядом с Кортесом, Гитлером и Пол Потом. Поймите, все достижения политкорректности, гуманизма и равенства тут же пойдут прахом. Если убить одного, каким бы гадом он не был, мы сразу же начнем сравнивать: а тот чем лучше? А этот? А уж этот – просто подонок, так и просит пулю в голову. Легионеры Ока? Уличная мразь, любители пыток, резюме – можно пристрелить. Капитан Гвардии Ложи? Убрать. Зрачок Всевидящего? В расход. В расход, в расход…
Мирослав и Ли сидели неестественно прямо, лица их застыли. Похоже, идеи, подобные плану Хеглунда, неоднократно приходили им в голову. Убрать всегда проще. Нет человека – нет проблемы. Да и не человек он вовсе, местный абориген, палач по должности, садист по характеру. Пристрелишь такого, мир чище станет.
Только сейчас, вслушиваясь в жесткие слова командира, они начинали понимать, как опасна такая дорога. Как легко сделать по ней первый шаг и как тяжело потом остановится, свернуть с проторенной колеи. Ведь так – проще! Зачем изобретать новые методики, планировать операции, когда можно решить все одни махом. Просто и дешево. Одним нажатием на курок.
– Ли, помнишь, совсем недавно мы спорили, кто из нас более нравственен?
– Да, командир. Я тогда сказал…
– Я помню. И не стал с тобой спорить. Но я сейчас о другом: мы сколько угодно можем сравнивать себя с местными. По любым параметрам. Кроме одного – они такие же, как мы, или только похожи? Потому что тогда мы посчитаем себя выше их и возьмем на себя право решать, кто из них достоин жить, а кто нет. И самым важным вопросом станет предел, через который нельзя перешагнуть. Скажем, сто человек убить можно, а сто одного – уже никак. Впрочем, история учит, что суровая и циничная дама, трусливо прозванная «необходимостью» плюет на любые пределы. Красиво и очень убедительно объясняя потом свои проступки. Знаете, парни, в 1932 году тогдашний аналог ООН – Лига Наций призвала запретить на войне оружие массового поражения, направленное против мирных жителей, а не солдат. Но не прошло и полутора десятков лет, как авиация государств, активнее всего ратовавших за тот запрет, превратила в руины десятки городов, завершив карусель уничтожения атомными ударами. И конечно весь этот ужас имел вполне разумное обоснование: подрыв экономической мощи врага и огромное моральное влияние, что, якобы, и привело к капитуляции, сохранив жизнь миллионам солдат с обеих сторон. Пилот одного из атомных бомбардировщиков через несколько лет покончил с собой. Не смог жить с тремя сотнями тысяч трупов на своей совести. А это двадцатый век, другое мировоззрение, другие нравы – того летчика считали героем, а сейчас бы назвали кровавым убийцей. Как и нас, впрочем, если мы переступим границы разумного.
– А если на нас нападут? Для чего тогда ты приводил расчеты производства зарядов для рельсовой пушки, – тихо сказал Ли.
– Это другое. Мы будем в своем праве: защищайся, иначе погибнешь. В начале века, когда с политкорректностью дело обстояло в полном порядке, общество вполне адекватно воспринимало отстрел террористов. Зуб за зуб – старую добрую месть, равно как и не менее старую самозащиту никто еще не отменял. Но чем такая война закончится, я вам уже объяснил.
Они надолго замолчали. Из открытого иллюминатора доносился тихий шелест волн и негромкий стук газотурбинной установки. Корвет держался в заданном квадрате, подрабатывая машиной на малых оборотах, чтобы не сносило течением. Через три часа должна была подойти группа Дюваля, опекавшая беглого географа.
Наконец Игорь заговорил:
– Вот так, Свен. Более простые решения есть, но они… слишком радикальные. Вроде того же политического террора, а то и биологической войны. Никто на это не пойдет, да и вы все, я думаю, не хотите обзавестись клеймом людей, развязавших геноцид. Так что давайте работать, как умеем, без истерики и рефлексий. Потребуется подставлять – подставим! Сделать из хорошего человека предателя? Пожалуйста! Подкупить? Не вопрос! Потому что иначе у нас всех остается единственный шанс: автоматический разведчик «Гефест». Через восемь лет сигнал с него дойдет до Земли. А еще через четыре года мы узнаем, есть ли у Эпсилон Эридана подходящая планета.
