– С твоим юмором, Жан-Поль, надо в Хоуп-ИТВ выступать. Это не погост, а вполне респектабельное местечко, для не очень бедных. Точнее – для очень не бедных. В городке живут торговцы, имперские советники, бывшие фавориты.
– Гм… Его ж там повяжут в пять минут!
– Судя по всему, он направляется к своему старому однокашнику, естествоиспытателю кину Лиганова. Как мы и предполагали. Он у нас теперь и на Три Лианы в обиде, и на Чжандоу, думает, небось, что вас всех перебили. Деваться ему некуда, вот и решил предложить свои услуги Солмаону. Проследи его, и возвращайтесь на побережье. Корвет вас заберет.
– А кто будет за географом приглядывать?
– Оставь Рихтера. К утру прибудем мы с Мириком. Попробуем сдать Иррабана и тем, и другим. Солмараван и так его ждет не дождется, да и чжаньцам не мешало подкинуть подсказочку.
Трое суток Квашнин упорно старался стравить имперцев друг с другом, используя Иррабана, как приманку. Солмаон направил в Тихую заводь специального посланника с внушительным эскортом. Полномочия у него были самые широкие: от любезного приглашения географа ко двору до немедленного ареста, если вдруг заартачится.
Кин Лиганова успел три раза раскаяться, что согласился принять у себя Иррабана. Имперский посланник в твоем дворе – отличный повод для пересудов и сплетен. И никто, конечно, не поверит в хорошие новости, все соседи в один голос заявят: его приезд – преддверие ареста. И не отмоешься потом, каждый встречный будет смотреть с подозрением, большинство старых друзей отвернутся от тебя, а те, что побогаче, вообще откажут от дома.
Иррабан уехал с посланником, естествоиспытатель взялся их провожать до самого Солмаравана, а когда вернулся, обнаружил, что в доме все перевернуто. Полы вскрыты, мебель порублена в щепы, и даже резные декоративные панели, которые он привез из горских княжеств, варварски отодраны от стен – агенты Чжандоу искали бумаги географа.
Квашнин тоже проводил Иррабана до столицы, передал сведения чжаньцам, а для уверенности встретился еще и с Рибауном. Тайная Служба давно знала, что кожевенник работает и на Соцветие, в разговоре с ним Игорь как бы случайно упомянул беглого ученого. Рибаун вдруг куда-то заторопился, наскоро пересказал кое-какие новости, одна из которых повергла землянина в шок.
А через день, когда с императорского двора Иррабану доставили личное приглашение Гравандера II, чжаньцы дерзко переиграли солмаонскую разведку. Географа практически не охраняли – предложения императора были слишком щедрыми, чтобы опасаться побега. На всякий случай к нему приставили двух соглядатаев, обязав следить за всеми передвижениями ученого.
Утром их нашли на задворках постоялого двора с перерезанным горлом.
Кин Иррабан исчез.
Игорь вернулся с материка почерневший от усталости и сразу же вызвал к себе командиров групп. Коротко рассказал им о побеге Иррабана, о похищении, но агенты сразу же заметили, что командира гнетет совсем другое.
– …но когда наш благородный географ прибыл в столицу, и ему назначили аудиенцию у самого императора, его прямо из-под носа солмаонской разведки выкрали шпионы Чжандоу. Прямо с постоялого двора, где он остановился.
– Но это же хорошо! Ты же сам говорил: «Мы вбросим козырь в игру, когда придет время». Разве нет? – спросил Ли.
– Да, говорил. Но сейчас чаша весов чересчур качнулась в сторону Соцветия: они строят машину, а теперь и географ у них же… Они могут максимально форсировать исследования, опасаясь противодействия Солмаона. И двигатель, и путь на запад вполне могут быть подготовлены уже к концу зимы. Если, конечно, Гравандер II не сделает ответный ход.
Агенты ждали продолжения, но Квашнин замолчал. Он как будто давал понять, что разговор закончен – взял со стола трансивер, набрал код и сказал в микрофон:
– Свен, зайди ко мне. Срочно.
– Мы больше не нужны, командир?
– Ребята, не уходите. Сейчас Свен придет… – неожиданно попросил командир.
Дюваль и Ли переглянулись: Квашнин не часто говорил таким тоном.
Хеглунд появился через несколько минут, когда напряжение в кабинете достигло максимума.
– Всем привет! – задорно провозгласил он с порога. – Наклевывается новое дельце, командир? Хорошо! А то я уже соскучился.
По рекомендации аналитического отдела шведа решили временно попридержать в резерве. Подозрительный Крастал усердно копал вокруг Веселой улицы, пытаясь выйти на таинственного кина Саргамо. Ничего путного он пока не нашел, но рисковать все же не стоило.
– Свен… – неестественно спокойно сказал Квашнин. – Сядь, Свен.
Швед осторожно опустился на стул.
– Что случилось?
– Вчера вечером на Веселой улице гвардейский патруль обнаружил труп. Труп девушки… Ее опознали. Это был Илама, Свен.
– К-кто?! – заикаясь, спросил Хеглунд. От внезапно прилившей крови его лицо исказилось и превратилось в неподвижную маску.
– Илама.
– Н-нет, я с-спросил, кто… ее убил?!
– Говорят, уличные грабители. Она возвращалась от подруги и…
– Я не успел, – тихо сказал швед.
– Что?
– Я хотел увезти ее и… не успел.
Он опустил голову, посмотрел на свои руки. Несколько раз разжал и сжал кулаки. Игорь поднялся из-за стола, хотел обнять Хеглунда за плечи. Тот резко отклонился в сторону, словно дав понять: не трогайте меня сейчас.
Дюваль и Ли с жалостью смотрели на него.
– Све-ен… – тихо позвал Жан-Поль.
– Ничего, – сказал Хеглунд. – Со мной все в порядке.
Он резко вскочил, обвел стены помутневшим взглядом и выбежал из кабинета.
– Я догоню, пока он что-нибудь над собой не учинил, – сказал Дюваль и бросился следом.
– Это правда? – спросил Ли.
– Что?
– Про грабителей.
Квашнин на мгновение замялся.
– Нет, Ли. Иламу убил Рибаун, кожевенник. Якобы за то, что слишком много знала. Свена долго не было, она заволновалась и помчалась в мастерскую к Рибауну, он ей по глупости однажды адрес оставил. Илама частенько видела их вместе, подумала, что кожевенник может что-то знать. А он решил, что его выслеживают, слишком уж приметно девушка крутилась около мастерской, могла всех выдать. У Рибауна с головой явно не все хорошо, паранойя цветет буйным цветом, вот и зарезал любопытную.
Китаец беспокойно оглянулся на дверь, как будто ожидал, что Свен все слышал и сейчас ворвется в кабинет, начнет крушить мебель.
– Врет?
– Может, и врет. Скажем, она ему просто не дала. Решила, что кроме нашего Свена никто ей больше не нужен – и не дала. А он оскорбился: как же так, портовая шлюха имеет наглость ему отказывать? И саданул ножом под ребро. Но… я в это не верю. С его осторожностью он на себя не стал бы труп вешать, если б не имел на то серьезных причин.
– А Свену ты почему не сказал?
– Господи, Ли! Подумай сам, что сделает Хеглунд, узнав правду? Наплюет на все инструкции, вооружится до зубов и отправится в Морскую столицу восстанавливать справедливость. Во-первых, наиболее близкой к провалу ситуации я себе и представить не могу, а во-вторых, Рибаун пока слишком
