ДВА БОЛТА
Милицейская «варшава» проехала Янки. В машине царило молчание, лишь изредка прерываемое краткими репликами водителя — старшего сержанта Богуцкого — и сидевшего рядом с ним капитана Длугошевского. Адвокат Рушинский и майор Калинович в разговор не вступали. Если адвокат нервничал и не скрывал этого, то майор с олимпийским спокойствием обозревал окрестности.
Вдруг в тишину ворвался голос:
—Я 134-й. Вызываю 568-й. 134-й вызывает 568-й. Отвечайте. Перехожу на прием.
Микрофон взял капитан:
Я 568-й, я 568-й. Слышу вас хорошо. Прием.
134-й — 568-му, 134-й — 568-му. Милицейский пост в Едлинске сообщил, что задержана зеленая машина марки «рено». Ждут дальнейших указаний. Нас поняли? — Я 568-й, вызываю 134-й. Вас поняли. Машину «рено» задержите в Едлинске. Едем туда. Пусть ждут нас.
Я 134-й. Слышали вас хорошо. Сообщаю в Едлинск. Конец.
Успели все-таки,— вздохнул с облегчением адвокат.
Я был уверен в этом,— сказал майор, вынимая из кармана пачку сигарет.
Когда он подносил зажженную спичку к сигарете, можно было заметить, что рука его чуть-чуть дрожит. Может быть, и олимпийское спокойствие майора было всего лишь умением хорошо скрывать волнение.
Не хотел бы я быть на вашем месте, майор,— заметил капитан,— если окажется, что с машиной все в порядке...
Я тут нн при чем. Все это мероприятие — заслуга мецената. Он и будет отдуваться за все.
Я? А кто отдавал распоряжения?
—А кто рассказывал американские побасенки?
— Я убежден, что найдем доказательства.
—Скоро прибудем на место,— сказал старший сержант н увеличил скорость.
— А где этот Едлинск?
На полпути между Бялобжегом и Радомом,— объяснил водитель.
Через час будем там.
Раньше. Минут через сорок, самое большое,— уточнил капитан.
Кажется, вам придется попотеть,— огорченно сказал адвокат.— Наверное, придется всю машину разбирать. А на это уйдет несколько часов.
Не смотрите так мрачно, меценат.— Старший сержант был оптимистом.— За час управимся.
Богуцкий прав,— сказал капитан.— Такого рода «неполадки» можно поделить на четыре группы. Самым надежным, с точки зрения преступника, считается установление какой-либо адской машины, например бомбы с часовым механизмом, под сиденьем водителя. Взрыв — машина разлетается, все пассажиры погибают. Я думаю, что наш подозреваемый не пошел этим путем, технически это очень сложно.
Почему? Он уже однажды с успехом использовал авиабомбы и пытался сделать это еще раз.
Авиабомба слишком велика для этого. Кроме того, очень трудно взорвать ее в определенное время. Не думаю, что мы в зеленом «рено» обнаружим еще один экземпляр
такой бомбы. К тому же после взрыва всегда остаются следы: осколки, головка взрывателя или еще что-либо. Преступник же, насколько мне известно, стремится создать видимость несчастного случая.
Вы правы,— согласился адвокат.— Бомба в данном случае отпадает.
Мы, конечно,— добавил капитан,— все-таки проверим, пет ли бомбы, но, вероятнее всего, наш противник решил прибегнуть к иному способу.
Какому?
Например, подмешает определенные химикаты в бензин, бак взрывается — и вся машина охвачена огнем. Метод неплохой и достаточно результативный. В Польше он еще, кажется, пе применялся, но криминалисты на Западе уже зафиксировали такие случаи. Для хорошего химика вызвать пожар в машине пе проблема. На большой скорости даже при сравнительно небольшом пожаре шансы остановить машину и выйти из нee невредимым мини
мальные.
Наш «подопечный» не химик.
Скорее всего, он пойдет на механическое повреждение машины, чтобы на определенной скорости произошла катастрофа.
Я тоже так думаю,— согласился с капитаном майор Калинович.— Вчера я сам видел, как он возился с этой машиной.
Такие повреждения сравнительно нетрудно обнаружить. Чтобы катастрофа произошла, достаточно либо повредить рулевое управление, либо ослабить крепление одного из передних колес. Лучший «эффект» дает повреждение правого колеса: если оно отлетит, то машину занесет вправо и, следовательно, она либо врежется в растущее на обочине дерево, либо свалится в кювет. При лобовом ударе или когда машина перевертывается на скорости около ста километров, водителю «обеспечена» мгновенная смерть, он и не заметит, как окажется на том свете.
Как вы можете так спокойно говорить об этом? — запротестовал адвокат.— Мороз по коже продирает.
— Вы думаете, мне доставляет удовольствие говорить о таких вещах? Но после получения сообщения из Едлинска необходимо рассмотреть все варианты.
Зеленый «рено» они увидели издали. Он стоял возле здания милицейского поста. Навстречу подъехавшей «варшаве» вышел сержант Казимеж Гранушевский и отрапортовал прибывшему начальству:
Распоряжение варшавского управления выполнено. Разыскиваемая зеленая машина марки «рено>> задержана под предлогом превышения скорости и создания аварийной обстановки на дороге. Водитель машины, гражданка Барбара Ярецкая, находится под арестом.
Где?! — завопил майор с таким выражением на лице, что спутники его не удержались от смеха.
У нас, на посту, товарищ майор,— ответствовал сержант с сознанием хорошо исполненного долга.— Правда, не было указаний насчет нее, но я решил для верности
посадить под замок. Это же не баба, а тигрица! — уже неофициальным тоном добавил сержант.— Когда я ей сказал, что за опасную езду с превышением скорости я вынужден отобрать у нее права и задержать до выяснения дела, я думал, она мне глаза выцарапает своими серебряными когтями. А что она тут наговорила о милиции и о вас, майор! Извините, но этого я передать не осмеливаюсь. Только когда я наконец не выдержал и вытащил дубинку да пригрозил, что приложу ей по мягкому месту, она позволила без сопротивления препроводить себя под арест. Спрашивал, не хочет ли она есть или пить — мы могли бы взять для нее чего-нибудь в закусочной,— говорит, ничего не нужно. И так смотрела при этом своими зелеными глазищами, словно убить хотела!
Побойтесь бога, сержант,— майор схватился за голову,— что вы натворили! Выпустите ее немедленно!
У нас не было никаких указаний,— оправдывался сержант.— А она лаялась по-страшному. Что оставалось делать?
Ну хорошо.— Майор должен был признать, что сержанта, в сущности, упрекать не за что.— Благодарю вас за оперативное и точное выполнение распоряжения. Вы сделали очень важное дело. А теперь освободите задержанную.
Слушаюсь! — Сержант Гранушевский исчез внутри здания, а через минуту оттуда вышла Барбара Ярецкая.
Увидев Калиновича и Рушинского, стоящих рядом с милицейской «варшавой», она направилась прямо к ним.
