но она слегка усмирила его прыть, положив ладонь на синие трусы, под которыми бугрилась нетерпеливая моряцкая плоть.
– Куда ты так торопишься?
Пока грек бормотал что-то непонятное на своем языке, Ронда расстегнула его линялую рубаху. Одно движение мускулистых плеч – и никчемная одежда оказалась на полу. Керт видел, что выбор Ронды пал на весьма агрессивного субъекта – еще более агрессивного, чем в прошлый раз. В притонах столицы хватало матросов-головорезов, регулярно наведывавшихся на остров. Ронда выбирала для их невинных забав на яхте самых напористых, всякий раз повышая уровень.
Ронда опрокинула своего партнера на черный атлас и запустила пальцы с длинными ногтями в густые заросли у него на груди. Он сорвал с нее комбинацию, обнажив груди, покрытые ровным темным загаром. Ее удлиненные соски дразняще напряглись. Она выгнула спину, и одна грудь оказалась у моряка под самым носом. Сдавливая другую грубой ладонью, он зачмокал так громко, что было слышно за зеркалом.
Керт задохнулся от ревности. Он с радостью прикончил бы проклятого моряка! Однако вместо того чтобы обнаружить себя, он расстегнул штаны и, не сводя глаз с барахтающейся пары, извлек свой напряженный член.
Ронда долго уворачивалась от жадных лап и рта моряка, а потом сама сняла с него трусы. Моряк оказался покрытым шерстью с ног до головы. Его член, короткий, зато необыкновенно толстый, стоял по стойке «смирно».
– Хорош! – пробормотал Керт, зная, что и Ронда считает так же. Прежние не годились этому молодцу в подметки. Керт мучился от могучей эрекции и одновременно от желания совершить убийство.
Ронда погладила великолепное орудие партнера. Он отбросил ее руку и потянулся за штанами, чтобы нашарить в кармане презерватив. «Соображает», – подумал Керт, убирая собственное хозяйство. Моряк положил Ронду на спину, развел ей ноги коленом и с кряхтением приступил к обладанию.
Ронда застонала от наслаждения. Керт ворвался в каюту, не в силах сдержать гнев, и навис над голыми телами, глядя на лицо Ронды, выражающее полное упоение происходящим.
– Сукин сын! – Он отшвырнул грека и завопил: – Мифти, Азад, сюда!
Моряк пытался что-то объяснить, но Керт заткнул ему рот могучим и совершенно неожиданным ударом под дых. Мифти и Азад, члены команды яхты, влетели в каюту и потащили беднягу к двери. Керт отвесил ему напоследок еще несколько пинков.
За спиной раздавалось довольное хихиканье Ронды. Завершение сцены было таким же отрепетированным, как и начало: отдубасив моряка, команда оставит его лежать на мостовой Стрейт-стрит. Кто поверит его рассказу, если у него хватит смелости распустить язык?
Керт спустил брюки, глядя на Ронду плотоядным взглядом. При появлении команды она прикрылась, однако ноги под атласной простыней остались широко разведенными. Он отшвырнул в сторону простыню и замер, любуясь обожаемым телом.
– Сучка! – проговорил он, как того требовала их игра. – Лживая сучка! – Шлепая ее по упругому заду, он приговаривал: – Чтобы я больше никогда не заставал тебя с другим!
Скоро ему изменило терпение. Обычно после такого представления их половой акт длился довольно долго, но сейчас все было кончено в два счета. Ронда нисколько не огорчилась, а, прижавшись к его груди, наградила долгим поцелуем, с которого у них обычно начинались любовные игры.
– Керт, – прошептала она с придыханием, как он любил, – у нас могут быть проблемы. Ник Дженсен сказал, что видел на фотографии меня вместе с Трейвисом Прескоттом.
– Не может быть! – Керт встревожился. Верзила-техасец способен доставить им немало неприятностей. Керт почувствовал это при первой же встрече с ним. – Где, каким образом?
Ронда перебирала кружевной край простыни. Он знал ее слишком хорошо и ясно видел, что она тоже не в своей тарелке.
– В Техасе ему якобы попалась на глаза фотография: я и Трейвис на яхте, – объяснила она.
– Я сделал эти снимки с борта «Песни сирены» с помощью телеобъектива. Прескотт не должен был даже знать об их существовании. Они никак не могли попасть в Техас. – Он вскочил. Он не сомневался в своей правоте, но тревога росла с каждой секундой. – Они вон там, в ящике.
Ронда заставила его снова лечь.
– Я уже проверяла. Одной недостает. Наверное, Трейвис послал фотографию отцу.
– Черт, как это могло произойти? Как он ее раздобыл?
Она виновато пожала плечами.
– Если помнишь, он попросил меня сложить в конверт фотографии «Аманды Джейн», которые ты сделал. Трейвис хотел отправить их своему отцу. На той же пленке были и те кадры, сделанные издали... Наверное, отпечатки перемешались или слиплись. Он собирал конверт у меня на глазах. – Она глубоко вздохнула. – Я была с ним даже тогда, когда он отправлял посылку.
– Ну и глупость!
– Прости и не сердись. Ты знаешь, как сильно я тебя люблю. Это получилось по ошибке.
Любой из его команды, конечно, не снес бы головы и за менее серьезную провинность, но Ронда находилась на особом положении. Кроме нее, его никто никогда не любил. Она была единственной женщиной, заслужившей любовь Керта Бретфорда.
– Не беспокойся, ангел мой. Я разберусь с Дженсеном.
9
На следующее утро самолет компании «Эйр Мальта» перенес Джанну в Рим. Ее путь лежал на виллу графини ди Бьянчи, где остановились тетя Пиф, Одри и доктор Осгуд. Их не оказалось дома, и Джанна решила подождать в комнатах тети Пиф, откуда открывался прелестный вид на брызжущий фонтан. Взлетавшие высоко в воздух струи на пути вниз стремительно иссякали и рассыпались на бесчисленные
