соседку по комнате для летнего лагеря в Оук-Блаффс.
– Она и состоялась, – медленно протянула брюнетка, – но, похоже, закончилась в пять минут седьмого. К тому времени как я подтянулась, все уже разбились по компаниям. – И, кивнув на блондинку, добавила: – Если не считать Клер. И меня. Кстати, я Даниэлла.
– Привет. Джинси.
– Необычное имя, – категорично заявила Даниэлла.
– Да, – ответила я так же резко. – Очень.
Та, которая назвала себя Клер, протянула руку, и я пристально глянула на нее. Рука тут же опустилась.
– Одна девушка сказала мне, что все хорошие домики уже разобраны, – пробормотала Клер, как бы извиняясь. – Оказывается, нужно было арендовать их не позже февраля – марта и только потом искать соседей, а не наоборот. Понятия не имела.
Я уперлась кулаками в бедра. Вернее, в то, что принято считать бедрами.
С нужными изгибами дело у меня плохо.
Меня скорее можно назвать тощей. Ну, или костлявой. Словом, вешалкой.
– Дерьмо, – процедила я. – Впервые слышу!
Даниэлла испустила драматический вздох.
– Как и все мы, полагаю, – сообщила она.
Я не на шутку расстроилась. Уж очень хотелось, чтобы это лето было особенным.
И тут на меня снизошло вдохновение.
– Погодите! Если все хорошие домики разобраны, это еще не значит, что не осталось ни одного плохого.
– Верно, – с сомнением поддакнула Клер.
– Плохой дом?
Даниэлла закатила глаза. Я заметила, как сильно они подведены. И туши на ресницах тонна. Лично я вот уже третий год пользуюсь одним тюбиком.
– Послушайте, это не ко мне, – продолжала она. – Означает, что есть ванна, но нет душа, так? Потолочные вентиляторы, но никаких кондиционеров.
Я фыркнула.
Мисс Свежий Горный Воздух попыталась скрыть улыбку.
– Что же, невредно бы посмотреть, – кивнула она. – Я… я как бы уже настроилась…
– И как быть? – спросила я после недолгого молчания. – Решимся или что?
– Лично я не собираюсь торчать все лето в городе! – свирепо объявила Даниэлла. – Смог – чистое убийство для моей кожи. Кстати, об убийстве: я только что читала в «Глоуб», что уличная преступность в этом году возросла втрое. А вы же знаете, что они вытворяют в самую жару!
– Кто и что вытворяет? – поинтересовалась я, щурясь.
Даниэлла изумленно вытаращилась на меня.
– Преступники, кто же еще?
«О’кей, – подумала я. – Но не дай мне Бог усмотреть хоть малейшие признаки фанатизма!»
– У меня аллергия на табачный дым, – неожиданно выпалила Клер.
Я ответила проницательным взглядом.
– То есть, – поправилась она, – не совсем аллергия. Просто не выношу дыма. Голова раскалывается.
Даниэлла кивнула.
– Кроме того, вонь неделями держится в моих волосах, не говоря уже об одежде. В доме не курить. Согласны?
Я призадумалась.
Честно говоря, не такой уж я заядлый курильщик. Скорее за компанию. Чаще – пассивный. Единственное, что есть во мне пассивного: я вполне способна обходиться без сигареты.
И все же терпеть не могу, когда мне приказывают.
Люблю выигрывать. Это одно из моих наиболее одиозных качеств.
– Как насчет крыльца? – предложила я. – Если таковое имеется. Или во дворе?
Последовал безмолвный обмен взглядами, прежде чем Даниэлла смилостивилась.
– Так и быть. Но если запах начнет просачиваться в дом…
– Да-да, согласна. Все же мы делим шкуру неубитого медведя. Какие правила, если самого дома еще нет?
Клер, не отвечая, в десятый раз посмотрела на часы.
