– Кто знает, может, и прибежала бы. Скажем, если бы изменила парню, которому поклялась в верности. Думаю, неплохо было бы сбросить такое ужасное бремя с сердца.
– Э… – промямлила Джинси с самым жалким видом, – говоря о бремени… есть кое-что еще. Я не говорила, что у нас произошло с тем парнем. Джейсоном.
Даниэлла, охнув, наскоро просветила меня насчет Джейсона.
– Итак, что стряслось той ночью? – потребовала она ответа.
– Ничего. Я не смогла заняться с ним сексом! Просто почувствовала, что не могу, и все. Думала о Рике и чувствовала себя виноватой. Поэтому просто ушла. Мне было так стыдно. В конце концов, не такая уж я мерзавка. По крайней мере по отношению к Рику. Я совершенно уверена, что Джейсон считает меня последней швалью.
– Я так горжусь тобой! – просияла Даниэлла. – Клер, разве ты не гордишься Джинси? Ты сдержала данное Рику слово!
– Мы с Риком не давали друг другу никакого слова! – слабо запротестовала Джинси. Но Даниэлла продолжала трещать о высоких моральных качествах и мужестве Джинси. Я уставилась в свой разноцветный напиток, в надежде скрыть пылающее от стыда лицо.
Может, Джинси и героиня, но я сама поступила гнусно. Изменила человеку, за которого обещала выйти замуж. Насколько мне известно, он меня никогда не обманывал.
О, как бы я хотела, чтобы Уин завел романчик за моей спиной! Если бы оказалось, что он три-четыре раза в неделю задерживается в офисе допоздна, потому что спит с секретаршей или той сексапильной дамочкой из офиса напротив… Мейси, как там ее, все было бы проще простого. Я могла бы порвать с Уином, отменить свадьбу. И считать, что справедливо отомщена.
Я была бы пострадавшей стороной, а не неверной невестой.
Но все иначе, так что мне придется продолжить мучительное саморазоблачение.
Но только наедине с собой.
Само собой, подругам полагается делиться друг с другом. И не бояться, что их осудят или обрушат на голову град насмешек.
Но я не могла заставить себя рассказать Джинси или Даниэлле о том, что случилось Четвертого июля. Слишком стыдно было признаться в собственной аморальности людям, которых я так мало знала.
Может, будь мы подругами с детства…
Сомневаюсь, что даже тогда у меня хватило бы храбрости признать свои пороки. Уэллманы не привыкли проявлять слабость.
Лучше уж жить одной со своими пороками, чем исповедаться кому бы то ни было. Даже собственному дневнику. А особенно тем, кого ты можешь сильнее всего ранить.
Уину.
А ведь я изменила ему, можно сказать, мимоходом!
Что сделал мне такого Уин? Чем заслужил такую подлость?
Господи, случайная ночь со случайным знакомым! Я заслужила эти ужасные укоры совести.
Почему, почему меня понесло домой к Финну? Абсолютно незнакомому человеку?
Временное безумие.
Сексуальный голод.
Элементарная скука?
Какова бы ни была причина, то, что случилось между мной и Финном, было слишком чудесно, чтобы краснеть при одном воспоминании.
Самозабвение. Страсть. Моя лихорадочная потребность в юном теле этого парня…
– Клер! – окликнула Джинси, и я вздрогнула. – Сидишь, как сучок на дереве! Ты в порядке?
– Конечно. – Я попыталась улыбнуться. – Просто задумалась.
Даниэлла с умным видом кивнула:
– Еще бы! Свадьба! Чем ближе великий день, тем более рассеянной становится невеста. Вот увидишь, накануне вечером собственное имя забудешь!
Моя вымученная улыбка благополучно угасла.
Ничего себе перспектива!
Не хватало мне еще более серьезного кризиса личности, чем тот, который уже меня почти доконал!
ДЖИНСИ
ЕСЛИ БЫ ПРАВДА БЫЛА ЕЩЕ ГОРШЕ
Если у вас имеется летний домик, значит, будут и гости.
Правило, хоть и неписаное, остается правилом.
Как ни странно, но Клер еще не привозила сюда Уина. Жених оставался тайной, которую мне, впрочем, не хотелось открывать.
Даниэлла пригласила брата и его пустоголовую невесту. Конечно, можно было для разнообразия над
