– Почему Лукасу нужно возвращаться? – спросил Джо. – Он же безработный.
– У него есть важные дела.
Она хотела защитить Лукаса, хотя сама с трудом понимала, почему он так настаивал на возвращении в Вену.
Донна спускалась по лестнице мотеля со второго этажа.
– Что происходит? – спросила она скорее у Джо, нежели у Жаннин.
У нее были круги под глазами, так же как и у всех остальных.
– Какие-нибудь новости?
– Лукасу нужно возвратиться в Вену, поэтому Жаннин едет вместе с ним, – сказал Джо.
– Надеюсь, он не спешит возвращаться на свою работу в Эйр-Крик, – сказала Донна. – Он понимает, что больше не работает там, не так ли?
– Да, мама, – ответила Жаннин, – он знает.
– Этот Лукас Трауэлл не может находиться на одном месте больше, чем несколько часов, – сказала Донна. – Он приходит на работу, а затем рано уходит. Почему ты едешь с ним, Жаннин? Ты следуешь за ним всюду, как щенок.
– Мама, Софи пропала, – сказала Жаннин. – Я совсем не расположена сейчас спорить об этом.
– Софи пропала здесь, в Западной Виргинии, а ты собираешься ехать домой, в Вену, чтобы быть вместе со своим кавалером, – сказала Донна. – Что ты за мать?
– Жаннин хочет взять немного лекарства, чтобы дать его Софи, если они найдут ее, – попытался защитить ее Джо.
Если он думает, что помогает ей таким образом, то ошибается, горько подумала Жаннин.
– Ей потребуется диализ, когда они найдут ее, а не травы, – с сарказмом произнесла Донна.
– Может быть, и так, – согласилась Жаннин, – но я хочу, чтобы на всякий случай у меня была Гербалина.
Она заметила, что Лукас въезжает на стоянку в белом «таурусе», и быстро пошла к машине, не попрощавшись ни с матерью, ни с Джо. Она села на пассажирское место, прежде чем он имел возможность открыть ей дверь.
– Увези меня отсюда, – сказала она, застегивая ремень безопасности. – Пожалуйста.
Спустя два часа она и Лукас въезжали на стоянку медицинского здания, в котором располагался офис доктора Шеффера.
– О Боже, – сказала Жаннин при выходе из машины.
– В чем дело? – спросил ее Лукас.
– Я только что вспомнила, что сегодня четверг. День Гербалины. Дети, проходящие это лечение, будут приходить в офис к Шефферу весь день, чтобы им поставили капельницы.
– И что, это создает проблемы?
– Просто… – Она закрыла дверцу автомобиля, но не двинулась в сторону здания. – Я увижу всех знакомых детей и их мам, с которыми мы с Софи встречались каждый понедельник и четверг, только на этот раз со мной не будет Софи.
Лукас обошел машину и нежно обнял Жаннин.
– Хочешь, я пойду туда и возьму Гербалину? – спросил он. – Ты можешь позвонить Шефферу по своему сотовому телефону и сказать, что не возражаешь, чтобы он отдал лекарство мне.
Она покачала головой и посмотрела в сторону здания.
– Может быть, это глупо, – заявила она, – но я уверена, что Валери Бойкин считает, что это безрассудно с моей стороны – беспокоиться о лекарствах для Софи. Я знаю, она не верит, что Софи жива. Боюсь, что каждый в поисковой группе считает, что она умерла.
– Нет, они не считают так, Жан. Ты слышала, как Валери сказала, что они занимаются поисками, предполагая, что она жива.
– У них больше собак, которые выискивают умерших людей, чем тех, которые находят живых, – сказала она.
– Что заставляет тебя так думать?
– Я посчитала.
– О, Жан! – Он снова обнял ее. – Не изводи себя понапрасну. Они по-прежнему вызывают все больше и больше поисковых команд. Они не делали бы это так интенсивно, если бы не считали, что есть большие шансы, что она жива.
– Она жива, Лукас. Я знаю это.
Он кивнул.
– Я верю твоей интуиции, – сказал он. – У вас с Софи очень тесная связь, и если ты чувствуешь, если что-то подсказывает тебе, что она жива, то мне хочется полагать, что так и есть на самом деле.
Он обнял ее и повел к зданию. В здании они вошли в лифт, чтобы подняться в офис Шеффера, который находился на четвертом этаже.
Когда Джина, медсестра доктора Шеффера, увидела Жаннин, она покинула свой регистрационный стол и вошла в пустую комнату ожидания.
– Есть какие-либо новости? – спросила она, держа руки Жаннин в своих руках.
– Пока нет, – проговорила Жаннин.
– Мы все молимся за нее, – сказала Джина.
У Джины, так же как и у Софи, были рыжие волосы, и Жаннин знала, что отношения между Джиной и Софи были не просто отношениями, которые бывают между медсестрой и пациенткой.
– Она стойкая маленькая девочка, – продолжила Джина. – Если кто-то из детей и может выжить в лесу, так это Софи.
– Спасибо, – положила Жаннин руку на плечо Джины. – Вы помните Лукаса Трауэлла?
Лукас был здесь с ней один раз, когда Софи впервые пришла в этот офис, за день до того, как начать лечение.
– О, конечно, – сказала Джина. – Парень с деревом мужества.
Лукас улыбнулся:
– Да, это я.
– Не присесть ли нам вон там? – спросила Жаннин.
Хотя комната ожидания и была пустой, она знала, что у доктора Шеффера много пациентов в большом лечебном кабинете в конце коридора. Родители привозили детей аж из Каролины, чтобы участвовать в исследовании.
– Нет, не садитесь, – сказала Джина. – Мамы хотят видеть вас. Они все знают.
Она повела Жаннин и Лукаса по коридору, прежде чем кто-то из них мог запротестовать.
– Хорошо уже, что сейчас лето, – сказала она, пока они шли. – Весной и осенью в горах становится так холодно.
Лечебная комната была огромной, но ее занимали восемь откидных кресел, расположенных в форме круга у стен. На шести откидных креслах сидели маленькие дети, а рядом с каждым из них родители – пять мам и один папа, и все взрослые вскочили, когда Жаннин и Лукас вошли в комнату. Жаннин немедленно окружили, и она приняла их объятия и сочувствие. В лечебном кабинете был утренний контингент детей. Семеро детей, включая Софи, получали свое лекарство по утрам, а восемь – после полудня.
Жаннин повернулась и готова была представить родителям Лукаса, но он отошел от нее. Он сидел рядом с одной маленькой девочкой и беседовал с ней.
Удивленная и растроганная при виде этой сцены, Жаннин вернулась к разговору с родителями.
– Я хочу взять немного Гербалины, чтобы они могли ввести лекарство, как только найдут ее, – сказала она им.
– Хорошая идея, – сказала Диана, одна из матерей.
– Им что-нибудь удалось узнать? – спросил Гари, единственный отец. – Есть какие-нибудь зацепки?
Она покачала головой.
– Только ее кроссовка, но она была довольно близко от места аварии.
