Квинсленд.
— Так, — Макс взглянул на часы, — сейчас в Квинсленде шесть тридцать вечера. Рабочий день закончился. Но, может быть, нам повезёт и ваш приятель немного задержался. Позвоните ему прямо отсюда. Если не застанете — звоните домой. Вопрос один — кто был соседом “Дабл Эй”?
Пауэлл подошел к телефону и набрал номер.
— Хелло, Стив. Это Дейв Пауэлл. Поймал тебя в дверях? Мне повезло. Не буду долго задерживать. Один короткий вопрос — кто работал или работает на блоке, соседнем с Уинтон? “Альбион Энерджи”? Спасибо, Стив.
— Я слышал — “Альбион”. Спасибо, Дейв, — сказал Макс. — Оставьте все материалы у меня.
После ухода Пауэлла Макс позвонил Конраду Кернеру, начальнику отдела технической информации.
— Конрад, мне срочно нужна информация по компании “Альбион Энерджи”. Тема — производственные аварии, катастрофы, несчастные случаи за последние два года, повлекшие гибель персонала. Найдите эти данные в Интернете и сразу же перешлите на мой компьютер.
Информация на компьютере Макса появилась через десять минут.
… Пожар на нефтяной скважине в Нигерии. Погибли двое рабочих.
… Перевернулся трейлер с трубами в Индонезии. Погиб водитель.
… Взрыв на нефтехранилище в Перу. Погибли двенадцать человек.
… Авария вертолёта в Северном море. Погибли восемь человек, включая президента компании Энтони Крейга и двух вице-президентов Ларри Эванса и Гарри Бриссона.
Макс посмотрел на дату. Между взрывом самолёта над Австралией и аварией вертолёта над Северным морем прошёл ровно год. Вспомнились слова Рона Бермана: “Наказаны адекватно”. Почему-то в памяти вдруг всплыли газетные сообщения о сенсационной операции “Энтеббе” и отстреле арабских террористов по всей Европе после гибели израильских спортсменов в Мюнхене. Сходный почерк, подумал он.
Итак, скупой рассказ Рона обрёл недостающие детали. Таинственная история ожила и наполнилась плотью и кровью. Да, и кровью. Она присутствует в этом “наполнении” не как лексическая фигура, а как трагическая реальность, подумал Макс. Теперь остаётся решить главный вопрос — нужно ли ему ввязываться в эти дела? Стоит ли прямой метод тех смертельных схваток, о которых писал за двадцать минут до гибели неизвестный ему Алекс? Память услужливо подбросила закон Мэрфи: “У любого великого изобретения есть недостаток — технический или моральный — равный или превышающий по своему значению само изобретение”. Прямой метод уже унёс больше десятка жизней. И эта цифра вряд ли окончательная. Не превысит ли такой “недостаток” значение самого изобретения?
В мире нефтяного бизнеса существуют и процветают многие жёсткие и жестокие формы борьбы, цель которой — полное устранение конкурента. Хотя формально дело никогда не доходит до физического устранения, но в действительности люди, потерявшие работу и надежду, нередко уходят не только из бизнеса, но и из жизни. Наиболее агрессивным и безжалостным видом схваток между компаниями является тейковер, или захват конкурента. Во многих странах такие действия запрещены антимонопольным законодательством. Однако финансовый выигрыш зачастую перевешивает риск уголовного преследования. К тому же отработаны изощрённые способы обойти закон. Делается это путём внезапной массированной скупки акций намеченной жертвы с целью получения контрольного пакета. После этого жертва поглощается и переваривается новым хозяином в прямом смысле слова. Её предприятия, нефтяные месторождения, рыночная инфраструктура, финансовые активы становятся его собственностью, а большая часть работников выбрасывается на улицу. Оставляется лишь сокращённый обслуживающий персонал производственных объектов. Процесс почти физиологический и напоминает пожирание сильным хищником слабого с захватом ареала его обитания. От такой тактики до взрыва самолёта — один шаг…
Бывает также внутренний тейковер, когда какой-либо член Совета директоров скупает акции через подставных лиц с целью стать контролирующим акционером и захватить власть в компании. Макс вспомнил, что подобный случай рассказан Армандом Хаммером в автобиографической книге “Свидетель истории”. Некто Дэвид Мэрдок, член Совета директоров компании “Оксидентал”, владевший пятью процентами акций, попытался таким способом сбросить самого Хаммера и завладеть компанией. Хаммер отбил нападение. Мэрдок был вынужден продать ему свои акции и уйти из “Оксидентал”.
Интересно, подумал Макс, а не пыталась ли “Альбион Энерджи” добраться до прямого метода иными путями? Неужели сразу такой крайний способ, как физическая ликвидация? Рассказать об этом может только Рон. Но он вряд ли сделает это. И всё же завтра надо будет попытаться получить от него дополнительную информацию. Но это завтра… А сейчас нужно разобраться с главным вопросом — ввязываться или не ввязываться? Макс знал, что испытанный способ решения любой сложной проблемы — это подход к ней с разных направлений. Одно направление лежит на поверхности — оценка риска и для себя лично, и для “Эрдойль”. За методом уже тянется кровавый след, и не учитывать его было бы непростительно. Другое направление тоже достаточно очевидно — оценка потенциального выигрыша, финансового и технологического. Есть ещё и третье направление, требующее некоторого воображения, — поставить вопрос таким образом: много ли найдётся нефтяных компаний, которые отвергли бы предложение “Дабл Эй” о взаимовыгодном сотрудничестве? После недолгого размышления Макс пришёл к выводу, что любая компания посчитала бы это предложение, при всех его “за” и “против”, счастливым лотерейным билетом, мощным рывком в конкурентной борьбе. Ему этот билет выпал случайно, благодаря Эсти. Случайно ли? Он вспомнил, что совсем недавно проблема случайности и предначертанности уже будоражила его мысли. В связи с чем это было? Ну, конечно же, — он сидел в хранилище швейцарского банка и пытался понять, как это всё могло произойти? Что это было — хаотическое нагромождение случайностей или судьба? И вот перед ним снова стоит этот сакраментальный философский вопрос. Тогда, в Женеве, он твёрдо решил, что, несмотря на кажущуюся цепь случайностей, которая привела к судьбоносному повороту в его жизни, всё было предопределено и неизбежно. Не так ли обстоит дело и сейчас? Предложение Рона — это не случайный лотерейный билет. Это ещё одно звено в цепи предначертанных событий, которые контролируют его жизнь. Последние сомнения отпали. Максу стало ясно, что он не должен отказываться от сотрудничества с “Дабл Эй”.
Утром, ровно в девять, Макс и Рон встретились снова и продолжили разговор. Теперь Макс знал намного больше, чем вчера, о том, что произошло в Австралии. И решил, что нет смысла скрывать полученную информацию. Он полагал, что это побудит Рона быть более открытым и откровенным.
— Ну как, Макс, ты принял решение?
— Да. Я готов к сотрудничеству на ваших условиях. И поскольку оно предусматривает полное взаимное доверие и обмен информацией — в допустимых пределах, разумеется, — то я должен кое-что сообщить тебе.
И Макс рассказал о результатах собственного расследования. Рон слушал молча, не прерывая и не комментируя. Когда Макс закончил, он встал и прошёлся по кабинету, обдумывая услышанное.
— Видишь ли, Макс, каждый имеет право искать по собственным каналам дополнительную информацию о потенциальном партнёре по бизнесу. Это общепринятая практика. И вчерашнее расследование говорит о серьёзном подходе с твоей стороны. Но оно завело тебя слишком далеко, в область фантастических предположений и спекуляций. Из всего, что ты рассказал, могу подтвердить лишь два факта. Первый — мы действительно работали на блоке Уинтон. И второй — виновные в гибели наших людей наказаны. Это я сказал тебе вчера. А кто они такие и кто за ними стоял — это только твои догадки. Мало ли сколько самолётов и вертолётов разбились через полгода, год или полтора года после того трагического события в Австралии. Извини, но я не могу обсуждать с тобой этот вопрос.
— Хорошо. Забудем об этом. Я лишь хотел, чтобы между нами не было недомолвок. Теперь ты знаешь, что я провёл расследование и пришёл к некой версии. Если она не соответствует действительности, тем лучше. Но скрывать это я не считал нужным.
— Понимаю. Ну что ж, по главному вопросу мы договорились. Ты поможешь нам закончить разведку в Австралии, а мы сделаем для тебя работу в Канаде. Теперь мне надо вернуться в Израиль и сообщить об этом боссу. После этого составим детальный план. Обсудим его при следующей встрече. Я улетаю сегодня вечером. Эсти решила остаться на неделю. Если сможешь, удели ей немного внимания.
— Постараюсь. Когда твой рейс?
