— Пусть секретарь отошлёт факс немедленно, — сказал он. — Саудовская нефтяная компания — одна из крупнейших в мире. Не мешает знать родословную её вице-президента более подробно.
Ответ из Тель-Авива пришёл на следующий день. «Мухаммед Асад, имя при рождении Леопольд Вайс. Родился в 1900 году в Лемберге (сейчас Львов), Галиция, тогда часть Австро-Венгрии. Дед Якоб Вайс — ортодоксальный раввин, отец Соломон Вайс — адвокат. Вскоре после рождения Леопольда семья переехала в Вену. Изучал философию и историю искусств в Венском университете. Курс не закончил, занялся журналистикой. Стал широко известен после публикации в 1921 году статьи о подлинных масштабах голода в Поволжье, вызванного большевистским переворотом в России. Материалы для статьи передала ему Екатерина Пешкова, жена писателя Максима Горького, приехавшая в Германию собирать средства для голодающих. Статья произвела сенсацию, и Вайс получил предложения о работе сразу от нескольких крупнейших газет. Принял предложение «Франкфуртер цайтунг». Был послан её корреспондентом на Ближний Восток, где провёл три года. В Палестине разочаровался в сионизме и увлёкся исламом. Объехал все арабские страны, завязав тесные связи с их руководителями и духовными лидерами, особенно с саудовским королём Абдулом Азизом ибн Саудом. В 1926 году Вайс и его жена Эльза перешли в ислам. Изучал арабский язык в Каирском университете Аль-Азхар. С этого времени Вайс под именем Мухаммед Асад начинает играть заметную роль в мусульманском мире. Был убеждён, что будущее западной цивилизации связано с исламом. В конце сороковых годов возглавил борьбу за отделение мусульманских районов от Индии и разработал правовые основы создания независимого Пакистана. В 1947 году вошёл в состав правящей верхушки страны, а затем стал послом Пакистана в ООН. Был инициатором нескольких антиизраильских резолюций. Ушёл с поста после военного переворота в 1955 году, возглавленного Айюб- ханом, и переехал в Саудовскую Аравию, где занимался нефтяным бизнесом и литературной деятельностью. Его перу принадлежат перевод Корана на английский и ряд философско-религиозных трудов, среди которых наиболее известны «Принципы мусульманского государства», «Дорога в Мекку», «Ранние годы ислама» и автобиография «Возвращение сердца». Умер в 1992 году. Единственный сын Салман занимает руководящий пост в Национальной нефтяной компании Саудовской Аравии. Родители Вайса-Асада, сестра Клара и брат Якоб погибли в лагере смерти Маутхаузен, Австрия».
Шмуэль передал текст Максу.
— Удивительная история, Макс. И тоже начинается в Вене, как и ваша. Что вы думаете обо всём этом?
Макс прочитал сообщение с нескрываемым интересом. Последние слова произнёс вслух: «Погибли в лагере смерти Маутхаузен».
— Моя семья тоже погибла в Маутхаузене, — сказал он. — Знаете, Шмуэль, а ведь этот Салман Асад и я в некотором роде даже родственники. Его тётя Клара была женой моего дяди Теодора Ландау. Согласно генеалогическому древу, о котором я вам рассказывал, она дочь адвоката Соломона Вайса из Галиции. А Мухаммед Асад его сын. Впрочем, Салман Асад вряд ли знает об этом… Да, какой невероятный культурный, религиозный и идеологический кульбит всего за три поколения — от ортодоксального галицийского раввина до представителя Пакистана в ООН. Признаться, когда вчера я слушал нашего визитёра, то слабо верил в его рассказ. Оказывается, всё правда, всё так и было. Нужно ли придумывать закрученные литературные сюжеты и киносценарии, если самые невероятные истории можно брать из жизни…
— Да, поразительная история. Такие кульбиты обычно заканчиваются выморочными идеями. Только воспалённому воображению прозелита мог померещиться в исламе дух либеральной демократии. Еврейский лжепророк, заблудившийся в мусульманском религиозном болоте. А сколько их заблудилось до и после него в политических дебрях Европы и России… Интересно, что за три года до рождения этого Леопольда- Мухаммеда другой венский журналист, Теодор Герцль, основал политический сионизм и проложил путь к созданию еврейского государства. А его земляк Вайс стоял у колыбели возникшего одновременно с Израилем мусульманского государства — одного из самых сильных и фанатичных. Такие кульбиты свойственны определённой разновидности евреев, обуреваемых патологической страстью лезть в чужие дела. Они несут в себе особый ген-мутант, заставляющий их делать это. А расплачивается весь народ… Сегодня Пакистан — центр исламского фундаментализма и единственная мусульманская страна, обладающая атомной бомбой. Непримиримый враг Израиля. Внук галицийского раввина был его повивальной бабкой. Теперь правнук раввина хочет купить для Саудовской Аравии, другого центра фундаментализма, прямой метод. В нефтяном мире это почти то же, что атомная бомба в мире глобальной политики. Мессианские метания отца и сына на тупиковых мусульманских дорогах сделали ещё один твист и столкнулись с «Дабл Эй». Вместо наивного соединения ислама с чуждой и эфемерной либеральной демократией Салман Асад решил оснастить его реальным инструментом для экономической и политической экспансии. Итак, что вы думаете, Макс, об этом предложении?
— Я думаю, у них нет таких денег, за которые можно купить «Дабл Эй». Даже если они превратят в доллар каждую песчинку Аравийской пустыни…
— Ну, это уж чересчур, — рассмеялся Шмуэль. — Впрочем, иногда «чересчур» — это то, что нужно. Мне нравится ваша мысль.
19
Макс отвёз Шмуэля в аэропорт Калгари и возвращался поздно вечером в Банф. Дорога уже вошла в горы, когда вдруг фары его машины высветили старенький «форд» на обочине. Из-под капота валил пар. Рядом стояла молодая женщина в спортивном костюме с дорожной сумкой на плече. Он остановил машину и спросил — не нужна ли помощь?
— Вряд ли вы сможете помочь. Кажется, потерялась крышка радиатора и вода выкипела.
— Куда вы едете? — спросил Макс.
— В Канмор. Это двадцать километров отсюда.
— Садитесь, я подвезу. Я еду в Банф. Канмор как раз на полпути.
— Спасибо. Я только возьму вещи.
Она открыла багажник и вынула чемодан. По тому, как она наклонилась, было видно, что он очень тяжёлый.
— Поставьте на землю. Я помогу, — Макс поднял чемодан. — Что в нём?
— Книги.
Он перенёс чемодан в свой багажник.
— Это всё? Больше ничего не хотите взять?
— Больше ничего.
…Они ехали уже минут пять, но женщина не произнесла ни слова. Макс мельком взглянул на неё — миловидное лицо, большие чёрные глаза, короткая стрижка. Где-то он уже видел её. Но где?
— Вы всегда так молчаливы? — спросил он.
— Извините, я немного устала. И потом, эта неприятность с машиной…
— Да, да. Я понимаю, — он подумал, что вопрос мог показаться грубоватым, и решил разрядить обстановку. — Меня зовут Макс Адлер.
— Очень приятно, мистер Адлер. Мария Фаркаш, — представилась она.
— Фаркаш? Вы из Венгрии?
— Да. Но в Канаде уже два года.
— А что вы делаете в Канморе?
— У меня здесь школа спортивных танцев. Я закончила физкультурный институт в Будапеште, — объяснила она.
Мария поставила сумку на колени и стала что-то искать в ней.
— Что-нибудь потеряли? — спросил Макс.
— Не могу найти косметичку. Наверное, оставила в машине.
— Хотите вернуться?
