– Конечно... На, смотри.
– О, супер! Это тот момент, когда он подражает Майклу Джексону! Наташка, я, похоже, тут надолго у тебя зависну!
– На здоровье, зависай. А помнишь, как мы тут в куклы когда-то играли?
– С трудом вспоминаю... Странно, не думала, что мы снова будем дружить. О! «Ла инвитасьон»! Моя любимая!
– Мы снова подружились благодаря «Сапатосам»...
– Ага... А что ещё тут у тебя есть?.. О, круто, я не видела! Можешь пока посмотреть фотки на моём телефоне. Сейчас найду... Вот. Листай отсюда. Не туда! Вперёд листай. О! «Трагао де ти»! Обожаю!
Девчонки просидели полчаса – до тех пор, пока за Алёной не явилась её мама, уже закончившая варить суп и решившая, что с дочкой что-то случилось. Проводив соседку и вернувшись к родному компьютеру с родными песнями и видеозаписями, Наташа увидела на столе заевский телефон.
«Вот растеряха!» – буркнула она про себя.
Взяла телефон, повертела в руках, нажала какую-то кнопку. Погасший было экран вновь засветился и предъявил фотографию Лало Редондо с концерта. Коробкова вздохнула, с нежностью поглядев на своего ненаглядного, и снова начала листать альбом. Эдуардо, Эдуардо, Эдуардо... Чучо. Панчо. Все четыре. Снова все четыре. Теперь Начо. Начо в профиль. Начо в фас. Вот Чучо и гитара. Заиграл (какой красавец!). Снова четверо. Редондо и Татьяна. То же самое. Целует его в щёчку. Лало с Машей. Дальше – Заева... А это что такое?
На экране мобильного отобразились барабанщик Начо в обнимку с улыбающейся Алё– ной. Всё бы ничего, только одежда на ней была не та, в которой Заева пришла на концерт, а та, в которой она тусовалась на квартире у Марины. Да и интерьер подозрительно не походил на тот клуб, где выступали ребята. Скорее, это был...
Коробкова пролистала несколько фотографий: Заева с Панчо, Заева с Начо, Заева с Лало...
...Да, скорее это был интерьер богатого особняка!
Чем дальше смотрела Наташа эти странные, незнакомые снимки, тем ниже отвисала у неё челюсть. Помимо Алёны, на загадочной вечеринке с «Сапатосами» обнаружились Лариса, Серафима и несколько других девушек из фан-клуба. Судя по обилию снимков и непринуждённым позам участников, мероприятие не походило на торопливую встречу на крыльце, где у самой везучей всего полминуты, чтобы щёлкнуться с кумиром и получить автограф. Девчонки по-настоящему общались с артистами! Но когда и где? На первый вопрос помогало ответить то, что таинственные фотографии располагались в памяти телефона между снимками с тусовки у Марины и кадрами с концерта. Второй вопрос был снят после того, как на одной из разоблачающих фоток Коробкова обнаружила довольную физиономию Эвелины.
Это было предательство! Настоящая пощё– чина фан-клубу! Наташа не знала, злиться ей или плакать, бледнеть или краснеть. Сжав злосчастный мобильник, она выбежала из квартиры...
– Интересно, и кто тебе разрешил в нём копаться? – недовольно спросила Алёна вместо того, чтобы оправдываться. – Это личная вещь, между прочим!
Изо рта её пахло варёной капустой и мясом. Внутрь квартиры Заева Коробкову не пустила: разговаривала, стоя на пороге и дожёвывая на ходу остатки супа.
– А тебе кто разрешил нас всех обманывать?!
Заева усмехнулась.
– В чём это, интересно, обман? Я что, обещала кому-то не ходить в гости к Эвелине? Или отказываться от шанса пообщаться с «Сапатосами»?
– Ты предала весь фан-клуб! Мы объединились, чтобы любить их вместе...
– Любить вместе? Коллективная любовь? Хе-хе, забавно. Знаешь поговорку, Наташка: «В любви и на войне все средства хороши»?
– Но ведь Лало не твой парень, он не принадлежит никому из нас, вернее, принадлежит всем сразу! А ты... ты украла его!
– Ага, запихнула в машину и увезла в неизвестном направлении! Не смеши!
– Но это бесчестно!
– Всё честно. Эвелина предложила мне дружбу, и я согласилась. Те, кто захотел и дальше слушаться эту сопливую Таньку, сами сделали свой выбор! И нечего теперь жаловаться!
– Дружбу? Да вы просто её свита, сопровождение, лакеи!
– Не твоё дело! Тусуйся дальше со своими неудачницами, только не жалуйся на то, что тебя не берут на домашние вечеринки с «Сапатосами»!
– Как тебе не стыдно?! Вы же все втроём пошли от Марины на эту тусовку! Зачем было плести про какую-то работу, про какое-то свидание?!
– А что надо было сказать? «Извините, девчонки, нас достала ваша жалкая тусня в вашей раздолбанной хрущобе и ваши нищенские развлечения! Лучше мы сядем в присланную Эвелининым папой машину и поедем к ней в гости на частный концерт «Лос Сапатос»? Представляю, какой визг вы бы подняли!
– Алёна! Я думала, мы подруги!..
– Подруги, и что? Намекаешь, что я должна была взять тебя с собой, верно? Я так и думала. За всеми твоими громкими словами о дружбе, предательстве и тому подобном скрывается обыкновенная зависть! Ты просто завидуешь, Наташка! Тебе обидно, что я была на этом концерте, а ты нет! Ну так хотя бы называй вещи своими именами! Твоё вечное морализаторство, знаешь ли, у всех уже в печёнках сидит!
– Но... Я не... – Коробкова растерялась.
Она чувствовала, что права, чувствовала, что справедливость на её стороне, но не могла найти нужных слов. Наташа была никудышным оратором.
– Вижу я, как ты «не»! – съязвила Алёна, у которой язык был подвешен что надо. – Ну уж извиняй, тебя Эвелина не пригласила. Скучно ей с тобой. А со мной – весело. Такие вот дела. Тебе же никто не указывает, кого приглашать в гости, а кого нет и какие развлечения устраивать?
– Ты могла бы... Просто сказать правду.
– Чтобы Эвелину засыпали просьбами позвать в гости? Или что похуже? Да вы бы всей шайкой заявились к ней без приглашения...
– Что ты болтаешь?!
– Точно-точно, заявились бы! И дверь небось вынесли бы. Как же, ваш любимый Лалочка!..
– Можно подумать, ты его не любишь!
– Люблю, так же как и ты. И ты поступила бы так же на моём месте.
– Нет!
– Да. Подумай сама. Что бы ты выбрала: молчание, небольшая ложь и частный концерт «Сапатосов», а потом танцы и ужин с ними вместе? Или пусть Эвелина всё отменит, лишь бы разболтать всем, подлизаться к Таньке и поддержать имидж хорошей девочки?
– Я не собираюсь подлизываться ни к какой Таньке, она тут вообще ни при чём!
– Всё равно. Ты бы сделала так же, как я. Скажешь, нет?
– Я... не знаю...
Коробкова не умела соображать так быстро. Эффектно было бы сказать «нет, никогда!», но врать она тоже не умела и не любила, поэтому ответила честно. Наташино «не знаю» означало то, что ей надо подумать, но Заева поняла его как завуалированное «да».
– «Не знаю!» Вот именно! В следующий раз, прежде чем осуждать других и демонстрировать всем свою зависть, думай немного головой. Она, между прочим, не только для математики.
Наташа была повержена: она с треском проиграла этот спор. Лёжа на спине, под пятой победительницы, перед тем как уползти в свою нору зализывать раны, Коробкова спросила:
– А как Эвелине удалось заманить «Сапатосов» к себе в гости?
Заева расхохоталась:
– Ну ты, блин, ещё наивнее, чем я думала! Что, забыла, кто у неё папа и сколько у него денег?
– Но... Как она подгадала позвать их именно в день перед концертом? У них ведь могло и не быть времени... Они могли приехать позже...
– Они не могли приехать позже, Наташка. Они приехали в Россию именно для того, чтобы выступить у Готье-Городецких. Ты вообще представляешь себе, сколько стоит перелёт из Америки? Думаешь, он бы
