окупился вашими сопливыми билетиками в сопливый клубик? «Сапатосы» прилетели на деньги Эвелины, чтобы дать концерт там, где она хочет и когда она хочет! То, что было в клубе, – это вроде как приложение, понимаешь? Сделали то, зачем приехали, а потом уже до кучи перед вами выступили!
– А... – только и смогла сказать Наташа.
– Бэ! И Эвелине вы должны быть благодарны!
Глава 7
Бунт
– Нет, – сказала Марина. – Пожалуй, что я не приду. Извини. Всем привет.
– Почему? – расстроилась Наташа. – Без тебя народ не полный! Кто же будет консультировать нас по мексиканской кухне и переводить всё с испанского?
– Спасибо за доверие, но я вам не штатный переводчик! Вообще-то я живу на свете не только для того, чтобы оказывать вам всякие услуги!
– Но, Марина!..
– Если честно, я немного устала. Ещё квартиру в порядок не привела после всех тусовок. Кстати, если в следующий раз пойдёте к кому-нибудь в гости, помогайте хоть чуть-чуть с мытьём посуды...
– А...
– Ну всё. Желаю хорошо провести время, – и Марина положила трубку.
Наташа опустила телефон и обвела взглядом компанию: Таня, Ася, Оля, Маша, Рита и ещё одна малознакомая девушка по имени Василиса. Остальные либо приняли партию Эвелины, либо обиделись из- за обещанной и несостоявшейся автограф-сессии, либо перессорились на концерте, либо были просто не в настроении. Сидели девчонки в том же латиноамериканском кафе, куда ходили в день своей первой встречи.
– Марина не придёт. По-моему, мы там разнесли ей всю квартиру, и она злится. Сказала, что она нам не переводчик и всё в таком духе...
– Просто она теперь тусуется со «старшей группой», – отозвалась Ася. – Это так, между нами. Только в Интернете не пишите.
– Что это ещё за «старшая группа»? – обеспокоенно спросила Татьяна, и в её голосе Коробкова угадала нотки ревности.
– Взрослым девчонкам не очень-то интересно с нами, школьницами. Например, Марине уже восемнадцать, Шуре – девятнадцать. На концерте они вроде как познакомились с какими-то тётками...
– «Какие-то тётки» лучше нас?!
– Ну, Шура сказала мне... вы только никому об этом не рассказывайте, хорошо? Сказала, что вроде как ей хочется водить всякие взрослые разговоры на взрослые темы, а мы, подростки, для этого не годимся. В общем, ей давно уже было не очень-то комфортно в нашем фан-клубе.
– Значит, Шура тоже не придёт? – глупо спросила Оля.
Никто не ответил.
– Да... Видимо, не придёт... – смущённо пояснила она самой себе.
Без Марины было грустно. Вечер как-то сразу не заладился. Девчонки полчаса просидели над непонятным меню без картинок. Брать фахитос по второму разу было скучно, просить помощи у официанта как-то стеснялись, а нерусские названия неизвестных блюд отпугивали. «Не хлебать же снова один чай!» – решила Коробкова и предложила остановиться на еде с забавным названием «белые и негры». Компания последовала её примеру. Но увы! «Белые и негры» оказались всего лишь рисовой кашей с чёрными бобами. Это было уныло и, в общем, невкусно. Излишне голосистые певцы, призванные, видимо, создавать латиноамериканскую атмосферу, скорее мешали, чем развлекали. Беседовать – именно беседовать, а не орать друг другу в ухо, – удавалось лишь в перерывах между их песнями.
Наташе хотелось, как тогда, на прежних встречах, мысленно перенестись на другую сторону Земли, но не получалось. Хотелось воображаемого единства с любимыми исполнителями, но его не было. Хотелось говорить про Колумбию и Симона Боливара [11], про пампу и Амазонку, про чаранго [12] и бандонеон, про сальсу и бачату [13]... Но с кем? Никто не мог сообщить Коробковой ничего нового об этих вещах. Беседа только и могла, что вертеться вокруг разных сплетен и подробностей из жизни фан-клуба.
– А правду говорят, что у Эвелины дома обустроена специальная сцена для выступлений – вроде как свой маленький театр?
– И «Сапатосы» там выступали?
– Вроде бы не только выступали!
– А чего?
– Я слышала, там была целая вечеринка!
– О!
– С танцами!
– Ого!
– Эвелина танцевала медляки с каждым из участников группы!
– Эх...
– И вроде как даже поцеловалась кое с кем!
– Ну уж это враки!
– Не может такого быть!
– Ребята не будут целоваться с расфуфыренной надутой обезьяной! Тем более они же сказали...
– Мало ли что они сказали!
– И не такая уж она и обезьяна, вы преувеличиваете. Вот я бы, например, не отказалась быть как...
– Хватит! – Таня, как мужик, стукнула кулаком по столу. – Надоело слушать разговоры про эту Эвелину. Я исключила её из фан-клуба!
– Как так исключила?
– Очень просто. Сказала ей, Алёне, Серафиме и другим предательницам, что мы с ними больше не общаемся. Чтобы больше не приходили на наши встречи! Не надо нам таких...
– Не надо! – подтвердила Коробкова.
– Подождите! – перебила её Ася. – Что значит «мы с ними не общаемся»? Ты что, теперь за всех говоришь?
– А что, по-твоему, они хорошо поступили? – спросила Татьяна учительским тоном.
– Хорошо или плохо, это к делу не относится. Я сама буду решать, с кем мне общаться, а с кем нет!
– Решила подлизаться?! Думаешь, тебя тоже позовут в особняк на Рублёвку?!
– При чём тут «подлизаться»? – вмешалась Рита. – Она просто попросила не говорить за всех. Каждая из нас сама решит, прощать девчонок за предательство или не прощать.
– Да на здоровье! – фыркнула Таня. Заметив, что несогласных с ней больше, чем согласных, она пошла на попятную и начала оправдываться. – Общайтесь с кем хотите! А эти зазнайки теперь всё равно к нам не будут ходить, хоть зови их, хоть нет! Так что я ничего особенного и не сделала...
– Ну вот раз не сделала, то нечего и обсуждать, – поставила точку Рита. – Давайте, что ли, десерт какой-нибудь закажем!
Десерт оказался кстати. Варенье из ананасов, жареные бананы в кокосовой стружке с шоколадным сиропом и чуррос – жареные колбаски из теста – значительно разрядили обстановку. После чая фанатки расслабились и подобрели. Видимо, заметив это, Таня решила объявить подругам главную новость – ту самую, ради которой она инициировала нынешнюю встречу.
– Должна сообщить вам, девчонки... – начала она, напустив на себя такой важный вид, на какой только была способна. – В нашем клубе произошли некоторые реформы!
– Что ещё за реформы?
– Надеюсь, ничего страшного?
– А кто их решил провести?
Проигнориров вопрос «кто?», начальница вытащила из сумки кипу бумаг и распределила между всеми. Это оказались анкеты.
– Это ещё зачем?
