того, как молодой де Труафонтен, весь израненный, весь больной, плетется по бескрайней русской степи, увязая в трехфутовом слое снега… а сзади его преследуют царские кирасиры, дикие женщины с вилами, калмыки, татары, псоглавцы… казаки с нагайками… стая волков… и огромный русский медведь, специально натренированный для войны!
– Это невыносимо, в конце концов!
– Там ваш сын и найдет свою гибель, – закончил алхимик. – Всего только в двадцать три года!
Возмущенная мадам де Труафонтен вскочила с места и потянула с собой сестру:
– Это невозможно больше слушать! Мы уходим! Изабель!
Мадам Ру нехотя поднялась, бормоча что-то о страшном русском медведе.
– Прощайте, господин Кавальон! Вы самый отвратительный предсказатель из всех, кого я встречала! – сказала мадам де Труафонтен, поворачиваясь к двери.
Алхимик не дал ей оставить последнее слово за собой.
– Не беспокойтесь, сударыня! – крикнул он вслед строптивой клиентке. – Вам не придется хоронить своего сына! Вы умрете намного раньше его! Вы… Вас… Вам отрубят голову!!!
Младшая сестра, уже переступившая порог комнаты, резко обернулась и разразилась противным хохотом:
– А вот вы и попались, милейший! Голову мне не отрубят, я не дворянка! Если я совершу какое-нибудь преступление, меня могут только повесить как простолюдинку! А вы-то и не знали, господин прорицатель! Купились на частицу «де», которую мой муж, адвокат, приделал к своей фамилии, чтоб престижней звучала! Вот так прокол, Кавальон! Ха-ха-ха! Не удастся вам положить меня под топор!
– Вам отрубят голову не топором… – злобно процедил Кавальон. – Это будет… будет…
Что это будет и чем еще, кроме топора, можно отрубить голову, он так и не придумал. Да и нужды в этом не было: дамы уже ушли. Хорошо, что хоть денег своих не потребовали обратно.
Минут через пятнадцать Кавальон пришел в себя.
Что это он натворил?
Ни с того ни с сего нагрубил клиенткам, не смог взять ситуацию под контроль. К нему ведь и раньше приходили скептически настроенные личности! И он с ними справлялся! Не молол всякую чепуху, не кричал гадости вслед рассерженным, уходящим от него людям! Мадам де Труафонтен, конечно, пустит про него дурной слух… Снова придется менять фамилию. Так недолго и клиентов всех растерять…
Чертовы тамплиеры! Это все из-за них! Совсем вывели Кавальона из равновесия! Интересно, те двое, что ошивались на Королевской площади, явно наблюдая за Кавальоном в тот день, когда он назначил встречу виконту, тоже были из ордена? Алхимику пришлось тогда уйти, так и не дождавшись д’Эрикура. Он ведь и правда искал союза… Хотел выдать роль Помье в истории с драгоценностями, умолчав о своей собственной. Надеялся на благодарность виконта. Как знать, может, вместе они смогли бы что-нибудь сделать… Хотя что за смысл вспоминать теперь?! Видимо, виконт не пожелал прийти на встречу. Ну и черт с ним… Стоп! А если д’Эрикур даже не получил письма?! Что, если оно было перехвачено тамплиерами! Господи! Великий Элохим! Об этом лучше не думать…
Надо было развеяться. Прогуляться. Подышать свежим воздухом. Побродить по людным местам, как в былое время, послушать сплетни. Тем более, что давно уж пора писать новое донесение для полиции.
Кавальон снял халат, переоделся в уличную одежду: рубашка, жилет, фрак, кюлоты, чулки. Сверху накинул плащ. Потом высунулся в окно, оценил сегодняшнюю температуру и решил, что со своими страхами, со своей боязнью выйти из дому вовсе отстал от жизни. Сезон холодов давно кончился: к концу подходил апрель. Плащ можно было оставить дома.
«На улице хорошо! – внушал себе Кавальон, спускаясь по лестнице. – Природа проснулась, воздух свежий, солнышко пригревает, листики зеленые появились, лопнувшими почками пахнет… Торговки первые цветы предлагают, господа в открытых экипажах по улице колесят, на Марсовом поле мальчики из Военной школы строевые упражнения выполняют… А тамплиеров и нет никаких! Давно их всех уничтожили! И никто за мной не следит, никого мне бояться не нужно!..»
Выйдя из дому, алхимик необычно долго возился с ключами, запирал дверь, потом дергал ее, удостоверяясь, что закрыто надежно. Потом обернулся…
…И сразу увидел перед собой Этого Человека.
Стоптанные военные сапоги, двууголка, а особенно надетый не по погоде плащ, краем которого незнакомец скрывал лицо, заставляли сразу обратить на себя внимание. Судя по всему, столкновение с Кавальоном нос к носу было для него незапланированным событием. Видно было, как в глазах незнакомца промелькнуло волнение. Он попятился.
– Кто вы?! – воскликнул алхимик.
Ответа не последовало. Человек продолжал отступление.
– Вы следите за мной?!
Снова молчание.
– Что вам нужно?!
«Да что ж это я медлю?» – подумал Кавальон, не дождавшись ответа. Ощутив неожиданный прилив сил, он бросился на обидчика, словно кошка на мышь. Почувствовал в руке плотную материю шерстяного плаща, но от резкой боли тут же выпустил ее. Ответил ударом на удар – и через мгновение оба «дуэлянта» повалились на землю…
Позже Кавальон не мог пересказать, как именно разворачивалась их драка. Все произошло слишком быстро. Несколько секунд оппоненты катались по земле, пытаясь выяснить, кто сильнее, а затем незнакомцу, явно поднаторевшему в драках куда больше, чем Кавальон, удалось вскочить на ноги. Он бросился прочь – и не вдоль, а поперек улицы, прямо наперерез кавалькаде каких-то всадников. Время, которое Кавальону пришлось выжидать, прежде чем все проехали и появилась возможность перебежать на другую сторону следом за незнакомцем, было решающим. Догнать вероятного тамплиера так и не удалось.
Когда удрученный алхимик вернулся на место драки, он вовсе не собирался искать там какие-либо улики. Несколько бумажек, судя по всему, выпавших из кармана шпионившего человека и уже успевших испачкаться, бросились в глаза сами собой. Кавальон поднял их, рассмотрел. Прочитал на пронумерованном цифрой 1 листке заглавие обширного текста, написанного убористым почерком… и решил, что сошел с ума.
Через десять минут он уже сидел у себя в кресле и с изумлением изучал этот текст:
