Невидимая птица

на площади. А у дверей
посольства, с видом виноватым,
толпа взволнованно молчала.
Все ждали чуда в эту ночь,
хоть знали с самого начала,
что поздно, что нельзя помочь.
И что им в том, что осудили
чужих людей, в чужой стране…

В необъяснимой тишине
разъехались автомобили
полиции. Приотворилась
внезапно дверь и вновь закрылась.
И по толпе в одно мгновенье
как током пробежала дрожь
сочувствия и возмущенья…

Пусть в каждом лозунге есть ложь,
но нет и правды без пристрастья.
Где вера есть – она слепа.

На бальной площади Согласья
в холодном свете фонарей
казалась жалкою толпа
идущих по домам людей.

ИЮЛЬ

«В сумерках я просыпаюсь с привычною…»

В сумерках я просыпаюсь с привычною
неумолимой тоской по тебе…
Небо проходит над крышей фабричною,
туча огромною куклой тряпичною
словно застряла в трубе.

Снова страницы вечерней газеты…

Кончилась в Индокитае война,
падает золото – слитки, монеты,
мужа убила в припадке жена,
скоро появится новая мода,
месяц продлится плохая погода…

Длится, продлится – а счастья все нет.

Ночь, неизбежная ночь надвигается.
В окнах фабричных уже зажигается
синий, больничный, волнующий свет.
Нужно терпение. Было терпение…
Кто говорит, что не сходят с ума с горя?
Ведь завтра опять воскресение,
значит, и завтра не будет письма.

«Лишь мысль об одном постоянна…»

Лишь мысль об одном постоянна
на фоне расплывчатых дум.
Далекий, как шум океана,
доносится улицы шум…
Раскаты внезапного грома
откуда-то издалека.
Над крышей соседнего дома
светлеют уже облака…

Июльская ночь коротка.

Июльская ночь бесконечна,
не спится, и думаю я –
измена твоя глубоко человечна,
но как ограниченна, пусть высока,
суровая верность моя.