Невидимая птица

«Темный август. Солнца нет следа…»

А. Гингеру

Темный август. Солнца нет следа.
И тоска, как небо, без просвета.
Длинные уходят поезда
в поисках обещанного лета.
Груды листьев на сырой панели
словно пестрый сброшенный наряд.
А прохожего случайный взгляд
больно отзывается в груди…

Лета не было — как жизни. Неужели
даже увяданье позади…

«Выдумка это моя или быль?..»

Выдумка это моя или быль?
Правда все та же: одна и во всем.
Был ли он, тот недостроенный дом
на берегу океана?
Низкое небо, соленая пыль
легким дождем из тумана.

Выдумка это моя или сон?
Каждый из нас был в кого-то влюблен,
каждый упрямо мечтал о своем
и тосковал безнадежно…
Ссорились мы. Целовались потом
как-то по-детски небрежно.

Кладбище за невысокой стеной,
где не хоронят давно.
Плиты покрылись травой и камнями.
Борется ветер с ночной тишиной,
не нарушаемой нами.

Если б мы знали, как близок твой срок,
если б мы знали, что станет со мной,
если бы мы не молчали…
Крест покосился под вечной луной,
а на забытой могиле венок:
Памяти нашей печали .

«Тем летом, поздним жарким летом…»

Тем летом, поздним жарким летом,
мы жили как в счастливом сне.
В медовом воздухе, согретом
последним солнцем, в нас – во мне
была та щедрость, то томленье,
которых даже нет весной…
Мне не хотелось быть поэтом.
Кто завещал мне это пенье,
которое умрет со мной…
Тем летом, поздним жарким летом,
воскреснув, все погибло вновь.
Как царственно, прощальным цветом,
внезапно расцвела любовь,
перед покорным увяданьем
и неизбежной темнотой…
Мне не хотелось быть поэтом.
Но сердце жило ожиданьем
и пело с грустной простотой…
И пело, радости не зная,
томясь, благодаря, моля
и никого не утешая…
Тем летом, поздним жарким летом,
тонули в сумерках поля,
а небо утренним казалось…
Мне не хотелось быть поэтом.
Хотелось, чтоб в груди твоей
хоть на мгновенье что-то сжалось
от горькой лирики моей.

«Уйти, не проклиная, не скорбя…»